Компромат

Чубаристов вернулся на Ярославку и покатил обратно в Москву. Стрелка спидометра колыхалась между сорока и пятьюдесятью, торопиться было некуда, разве что к ближайшей коммерческой палатке, торговавшей водкой. Хотелось нахлестаться вдрызг, до беспамятства.

Так он и сделал. Купил бутылку «Столичной», откупорил ее ударом ладони по дну, и глоток за глотком, не переводя дыхания — до последней капли…

Не закреплялась у Виктора привычка к убийствам, хоть он и понимал умом, что избавляет мир от дерьма, мрази и нечисти. Его буквально выворачивало наизнанку, а перед глазами стояла страшная картина — мертвенно бледное, но почему-то укоризненно улыбающееся лицо Клокова. Чубаристов знал, что тень Павла будет приходить к нему еще долго, и от этого никуда не деться. Придется терпеть, придется жить с этой болью в душе. Он сам выбрал себе эту дорогу, никто его не принуждал.

Лопату Виктор бросил через забор на чей-то приусадебный участок, наверное, хозяева обрадуются подарочку. Бумага в одно мгновение превратилась в пепел. Пистолетный глушитель полетел в Яузу. Верный «пээмчик» Чубаристов предать не смог, оставил его в кобуре под мышкой, все равно никому в голову не придет отправлять его на трассологическую экспертизу.

Возвращаться в прокуратуру было нельзя — от него на километр несло спиртным. Домой не хотелось, дома — холодное одиночество.

Безжалостно сжигая казенный бензин, Чубаристов наматывал круги по Садовому кольцу, прокручивая в голове последний допрос покойного Клокова, царствие ему небесное. Хотя, какое там — горсть паскуде в адском огне!

Ничего-то он не знал. Больше того, Дум-дум изначально шел по ложному следу, подозревая в убийстве Резо «кого-то из высших сфер». Глупый наивняк… Плел всякую ахинею о какой-то новой «организации», которая якобы пришла на смену старой. Хотя, с другой стороны, что ему оставалось делать, чтобы спасти свою шкуру? Только блефовать, выдавать себя за умника, надеясь, что данную им информацию невозможно будет проверить и подтвердить. И формулировочку заготовил что надо — «кто-то из ваших». Попробуй тут угадай. Наших-то с миллион наберется.

Как Виктор оказался на Фроловском бульваре, он и сам не помнил. Вероятно, сработала моторная память. Лавочка «Овощи — фрукты» занимала полуподвальное помещение дряхлой пятиэтажки. Жалкое, захолустное заведение, не каждый и заметит выцветшую вывеску. Именно здесь, по словам Павла, и был главный банк наличности «организации», возглавляемой Рекрутом и Долишвили. Наверняка очередное вранье…

Чубаристов припарковал «Волгу» на противоположной стороне улицы и, прижавшись щекой к рулевому колесу, сладко задремал. Его просто сморило — сказалась прошлая бессонная ночь, да и водка свое дело сделала.

Ему приснился странный сон — плывущий по небу большой черный шар. И больше ничего. Он тупо смотрел на этот шар и, как ни силился, не мог оторвать от него взгляда. А шар вертелся вокруг своей оси, то ускоряя движение, то замирая на месте… К чему бы это?

Когда Виктор открыл глаза, было уже без пяти минут одиннадцать. Получается, что он любовался шаром целых два часа. Ничего себе…

Как раз в этот момент от «Овощей — фруктов» неторопливо отъезжала «Нива» с зелеными продольными полосами на бортах — инкассаторы забрали выручку и повезли ее в банк. Не успел автомобиль скрыться за поворотом, как к магазину подкатил бронированный грузовичок, из него вышел молодой парень в военной маскировочной куртке, оглянулся по сторонам и, дав знак водителю обождать, постучался в запертую изнутри дверь.

— Вот тебе и гоп хреном по деревне… — протирая кулаком заспанные глаза, промолвил Чубаристов.

Сон мгновенно слетел с него. Неожиданно открылась лазеечка, о которой Виктор не осмеливался и думать всерьез. Даже сейчас он с трудом в это верил. И все же… Бронированный грузовик — не сон, не мираж. Это — реальность.

Пятница. 22.30–23.59

— Где ты была? — трагическим голосом произнес Федор Иванович, стуча об пол шваброй. — Я тебя русским языком спрашиваю: где была?!

— Что случилось? — Клавдию насторожил запах в квартире. — Почему так бензином воняет?

— Я уже не знал, что и думать! — восклицал муж. — Все больницы, все морги обзвонил! Где ты была?

— Ходила по делам.

— Вы поглядите на нее, — возмутился Дежкин, — меня, можно сказать, чуть живьем не убили, а она все делами занимается!

— Кто тебя чуть не убил? — Клавдия бросилась к мужу.

Но тот отстранил ее гордым движением руки.

— Только не надо вот этого…

— Папа в Министерстве обороны бучу устроил, — высунувшись из своей комнаты, сообщил Максим. — И ему навешали там плюх, чтоб в следующий раз неповадно было.

— Ты как об отце отзываешься? — возмутился Федор Иванович. — Вместо того, чтобы поддержать…

Клавдия переводила взгляд с Максима на мужа и ничего не могла понять. В конце концов ей надоели эти бессмысленные препирательства, и, опустившись на скамеечку в прихожей, она простонала:

— Да угомонитесь же! Без вас тошно.