Конан и потомок Пха

– О! Приятно, что меня узнают в самых экзотических и пустынных уголках Ойкумены. Только вот удивления в голос нужно было подпустить побольше – а то я не поверил, что ты меня не знаешь. А вот тебя я не знаю.

– Я – Лидия. Лидия из Ванахейма. Не скажу, что приятно познакомиться. – Лидия, скривившись, и демонстративно кряхтя и шипя, повернулась на бок, и помассировала явно огромный синяк на спине чуть повыше почек.

– Если вспомнишь, ты выстрелила первой. – Конан, не испытавший от этой демонстрации того, как «бедняжке» больно, никакого смущения или стыда, пожал плечами. В «разборках» за сокровища, раз уж они начались, он не видел смысла кому бы то ни было делать скидки. И уж тем более – извиняться. Лидия, со свойственной женщинам непоследовательностью, отрезала:

– А ты первым начал заменять боевой наконечник – на глушилку!

– А почему, если заметила, сразу не убежала?

– Ну… Смысла не видела. Понимала, что кто бы не уложил несчастных охранников-стражников, в тайге он ориентируется прекрасно. И ноги у тебя длинней. Ты и выносливей. Догнал бы без особых хлопот. Вот и хотела попасть тебе в ногу – чтоб не гонялся!

– Хм-м… Логично. А чего ж – не попала?

– Промазала. Да и ты отпрыгнул.

– Всё верно. Я чую вот здесь, – Конан показал на лоб, – когда в меня чем-нибудь стреляют или бросают. А двигаюсь я быстрее любой стрелы.

– Хвастун.

– Точно. С другой стороны – раз я жив до сих пор, ты не можешь не признать, что имею определённое право. Хвастаться. И гордиться собой, таким умным и сильным.

– Самовлюблённый хвастун. – она наконец села с наигранно жалобным стоном и вздохом. Узкие бёдра и полное отсутствие того, чему полагалось украшать торс спереди, сказало Конану, что она ещё моложе, чем кажется.

Он усмехнулся:

– Хватит ругаться и ворчать, словно ты – моя жена. Или – тьфу-тьфу! – тёща. Давай руку! – он протянул свою. Девчушка – назвать её женщиной и язык-то не поворачивался! – некоторое время смотрела на его широкую ладонь. Потом всё же руку протянула с поистине царственной грацией:

– А ты не лишён определённых достоинств. Вежлив с дамой. Вот только такого мужа я могла бы вообразить разве что в страшном сне!

– Я от тебя тоже не в восторге. – Конан пожал плечами, – На мой взгляд ты слишком жилистая. И язвительная. Да и грудь… – не без хитринки посмотрев в указанное место, он заметил, что её лицо вспыхнуло: больной, стало быть, вопрос! – Могла бы быть не столь… Безмышцевой! (А ты что подумала?!) Вот и не смогла как следует натянуть тетиву. Но поскольку убивать тебя я не собираюсь – пока, во-всяком случае! – могу предложить тебе завтрак. Правда, состоящий только из копчёного окорока.

Некоторое время его «дама» молчала. Только сердито сопела. Ростом она едва достигала Конану до подмышки, да и весила, как успел оценить киммериец, отрывая крошечное тело от травы, не более сорока пяти килограмм. Но девушка соблаговолила-таки смилостивиться:

– Ладно уж, пусть будет окорок. А то у меня, если честно, за последние пять дней кроме чёртовой земляники и малины, маковой росинки во рту не было!

Глядя, как крепкие белые, хоть и мелковатые, зубы расправляются с добрым куском копчённого окорока, Конан подумал, что хотя бы в этой части его странная противница не соврала – проголодалась она явно капитально. Следовательно, его мысль о том, что в её крохотную суму просто не поместилось достаточно много продуктов, правильна. Значит, вероятней всего, она прибыла сюда не следуя за ним, а вполне самостоятельно. И ждала. Может, когда он «разберётся» с псами-стражами, да расчистит путь к Храму? Но… Откуда тогда знала про его прибытие?.. Вопросов к даме у него накопилось много.

Но он благочинно помалкивал, давая ей насытиться, и даже не глядя на неё, оттачивая на маленьком брусочке лезвие одного из своих кинжалов.

Но вот с завтраком и покончено. Девушка облизнулась:

– Отлично, чтоб мне лопнуть! Небось, досталось от стражей в наследство?

– Угадала. Ну а теперь, раз уж мы решили заключить временное перемирие, – он не мог не заметить, как при этих словах чуть дрогнуло худенькое плечико, и уголок рта девушки дёрнулся. Следовательно, она всё ещё считает его врагом. Ну, или конкурентом, – почему бы тебе не рассказать правду? Я ведь всё давно понял. Ты очень похожа на своего… Кто он тебе – дед?

Девица впервые взглянула на варвара с уважением и явным интересом:

– Бэл тебя раздери! А ты умней, чем кажешься с первого взгляда! Да и наблюдательный… Твоя правда: конечно, ни из какого я не из Ванахейма. И старый Крамер – мой дед. И он часто рассказывал мне разные… легенды. И случаи. Из его бурной молодости. Но про карту от храма Аттаху он никогда не говорил. И узнала я про неё совершенно случайно.

– Ага. Так это ты подслушивала из подвала, когда мы беседовали. И на моё предложенние Крамер запретил мне убивать крыс, которые водятся у него в подполе? Я ещё тогда понял, что он догадывается, что это за крысы. И они ему – не чужие.

– Ну… Всё верно. Это была я.

– А кроме тебя там больше никого не было? В подвале?