Конан и потомок Пха

Но он напомнил себе: она подслушивала их беседу с Крамером. О ловушках наверняка слышала. И знала – недаром же шла вдоль стены, проверяя и расчищая…

И, вероятней всего, просто утратила бдительность, оказавшись так близко к вожделённой цели, и не встретив серьёзных препятствий. Убаюкало, стало быть, её внимание отсутствие ловушек на окольном пути.

Всё верно. Кто бы ни строил этот Храм, и не сооружал такие ловушки, имел опыт, и хорошо знал натуру и привычки охотников за сокровищами…

Девица явно расслабилась. И посчитала себя – умней киммерийца. Да и деда.

Как выяснилось – зря.

Только уже ничего не исправишь!

Тело несчастной Лидии Конан предал земле возле могилы лютопсов. Могилу выкопал поглубже – чтоб уж точно никакие волки-шакалы не добрались.

В душе он ощущал пустоту и грусть.

Вот она – наивность и отчаянная дерзость молодых! Нет в них терпения и предусмотрительности. Всё бы им ломиться напролом там, где теперь сам Конан, наученный опытом сотен битв и приключений, предпочитает действовать не торопясь. С оглядкой. Десять раз отмерив. А иногда и просто обходя с тыла объект исследований. Или врага.

С другой стороны – значит, недостаточно острым было чутьё у девушки. Или…

Или она просто очень хотела доказать Конану, что тоже – может!..

А оказалось, что – не может. Но удовлетворения от того, что оказался в очередной раз прав, Конан не испытывал. Девушку жаль.

Да и её деда Крамера тоже. Зря, получается, воспитывал. Обучал. Рассказывал…

С другой стороны – если б не рассказывал, вселяя в романтически настроенную юную душу несбыточные мечты и надежды, а ориентировал сразу – на создание семейного, уютного и спокойного, гнёздышка, может, и не возникло у малышки столь дикого для девушки желания – стать кладоискательницей!..

Нет, Конан предпочитал, чтоб женщины были… Женщинами!

Или дарили любовь, без вывертов и недомолвок – так, как положено профессионалкам, занимающимся этим за деньги, или…

Или уж готовили еду, вот именно – на кухне, воспитывали детей, а ночью…

Ну, всё то, что положено делать ночью!

С другой стороны, получается, деду о гибели внучки лучше всё же не говорить. Пусть надеется. Что когда-нибудь его Лидия вернётся домой с огромным богатством, и красивым женихом… Конан разбивать горькой правдой сердце старика не будет.

Если честно, во время обеда кусок в горло Конана не лез.

Но он знал, что должен быть в полной форме и готовности – потому что, похоже, Храм, хоть и покинутый и заброшенный три века назад, ещё не открыл всех своих сюрпризов. И не показал зубов.

Ну, зубами и сюрпризами – смертельными сюрпризами! – Конана не удивить. Да и не мог попросту знать обо всех старый Крамер.

Другое дело, что они редко повторялись – …рен привыкнешь! И приспособишься.

В Храм Конан вошёл с мечом в руке.

Он двинулся от входа напрямик. Путь Лидии он повторять не хотел – пусть это и в какой-то мере суеверие, но уж больно нехорошим оказался конец этого пути.

Киммериец терпеливо простукивал каждую плиту, на которую собирался наступить. Не прошёл он и десяти шагов, как одна из таких каменных плит размером полтора на полтора шага отозвалась звонкой пустотой. Конан мысленно ухмыльнулся: началось!

Отступив по уже проверенным плитам назад, к выходу, он подхватил один из принесённых с собой обрубков бревен, служивших псам табуретками. Вернулся к подозрительной плите. Примерился. И с двух шагов бросил кусок дерева в полцентнера весом на центр плиты.

В ту же секунду та откинулась вниз на искусно замаскированных петлях, и если б кто-то находился на ней, никаких шансов на то, чтоб не ждущему такой подлости наивному лоху, двигавшемуся прямо к алтарю, не грохнуться в гигантскую дыру, не осталось бы. Конан, с теми же предосторожностями подобравшись ближе, заглянул.

Всё верно: вон оно, дно: тоже на глубине сорока футов, и тоже – с острозаточенными медными остриями. С таких даже если бы удалось стащить пострадавшего, тот всё равно через пару дней погиб бы от заражения крови. В загустевшем чёрном смолообразном веществе, которым были смазаны острия кольев этой, второй ямы, варвар без труда узнал зелье Троттира, знаменитого чёрного мага: самый страшный из известных Конану отравляющих и вызывающих воспаление, нагноение, и смерть, составов…

Сплюнув через левое плечо, киммериец двинулся дальше. Нужно удвоить бдительность: вряд ли коварные жрецы, или строители Храма будут столь любезны, чтоб подбросить ему и в следующий раз уже привычную ловушку. И точно.

Не прошёл он и пяти шагов, как что-то заскрежетало за ближайшей боковой колонной, и Конану пришлось броситься со всего маху лицом вниз, чтоб избежать вылетевших из крошечных дырочек в двух противолежащих колоннах отравленных духовых стрелок. Подобрав ближайшую, вонзившуюся в одну из провалившихся на пол балок перекрытия, Конан хмыкнул: всё верно. Кончики вот этих смазаны уж точно ядом: янтарная жидкость тоже загустела и потемнела от времени. Но проверять, сохранились ли её свойства, он ни в коем случае не собирается!