Конец Пиона

Измайлов вскочил из-за стола, но, наткнувшись на суровый взгляд мужчины, снова сел.

– Да ты не кичись, что офицер Красной Армии. Разве ты не понял, что ты вообще никто и звать тебя никак. Для тех, кто там, – он рукой указал на улицу, – ты враг народа и будешь им до конца жизни. Ты, наверное, забыл, что у тебя есть семья, и, если кто-то узнает, что ты работаешь на немецкую разведку, они все уедут отсюда в Магадан, а там очень холодно.

Рука майора скользнула к кобуре, которая оказалась пустой. Зоя, по всей вероятности, догадываясь о последствиях этого разговора, сумела вытащить пистолет и передать его Пиону.

– Не дергайся, майор, среди нас дураков нет. Стоит мне пошевелить пальцем, и ты тихо умрешь прямо здесь. Раньше нужно было думать, что делаешь, а сейчас мы все в одной лодке: и ты, и я, и она.

– Что вам от меня нужно? Я уже выполнил то, что просила Зоя.

– Ты еще ничего не сделал, чтобы об этом говорить. Есть у меня, милок, к тебе одно небольшое дело. Сделаешь его и гуляй. Больше ты никогда о нас не услышишь.

Измайлов достал из кармана галифе платок и вытер им вспотевший лоб.

– Что я должен сделать?

– Да так, один пустячок. Ты, насколько я в курсе, часто бываешь на пороховом заводе. Охрана тебя хорошо знает и поэтому, никогда не проверяет. Так вот, тебе нужно пронести на территорию предприятия взрывчатку и оставить ее около сушильного цеха. Вот и все.

– Вы же знаете, что если взорвется завод, то погибнет много людей, которые ни в чем не виноваты.

– А ты за них не решай, виновны они или нет. Твое дело заложить взрывчатку и все. Впрочем, я тебя не неволю. У меня есть люди, способные это сделать.

Он взял бутылку водки и плеснул себе в стакан. Измайлов посмотрел на него и, когда тот поставил емкость на стол, взял ее в руки и вылил остатки водки в свой стакан. Немного подумав, он произнес:

– Мне нужны гарантии. Ваше честное слово меня не устроит. Я хочу отправить семью на юг, а для этого мне нужны хорошие деньги и документы, которые не вызвали бы никакого подозрения у чекистов. Я хочу, чтобы моя жена и ребенок ни в чем не нуждались.

Он замолчал и посмотрел на сидящего напротив него мужчину.

– И сколько тебе нужно денег, милок? – поинтересовался тот у офицера.

– Много. Поэтому подумайте, стоит ли все это таких денег.

Пион внимательно посмотрел на Станислава: он не верил ему. Достав папиросу, он закурил.

– Ладно. Я подумаю над этим. Скажу сразу – никаких авансов.

– Хорошо, – облегченно произнес Измайлов и победно улыбнулся.

Он был в восторге от себя, так как считал, что сейчас возник момент, когда он может торговаться с этими людьми, предлагая им свои условия сделки. Но это продолжалось недолго. Пион ударил его кулаком в лицо. От этого хорошо поставленного удара Станислав слетел со стула и растянулся на полу.

***

Незнакомый мальчишка догнал Тарасова на улице и сунул ему в руку записку. Тот не успел оглянуться, как паренек растворился в толпе людей, направляющихся на завод. Александр развернул записку.

«Жду сегодня на этом месте в двадцать ноль-ноль».

Он смял записку и сунул ее в карман полушубка.

«Что делать? Ехать к Дронову? Нельзя, а вдруг за ним установлено наблюдение. Ничего не остается, как пойти на эту встречу без оперативного прикрытия», – подумал Тарасов.

Он развернулся и направился домой. По дороге его догнала соседка, женщина лет сорока.

– Саша! Я все время хочу спросить тебя, почему ты не на фронте? Вроде бы здоровый мужчина, а все толкаешься в городе. Мой вот, как ушел, так и воюет, а ты – нет. Ту зиму был дома и эту проводишь здесь.

– Сложный вопрос ты мне задала, Ивановна. Но эти вопросы решаю не я, а врачи в госпитале. От фронта я не бегаю: если завтра скажут, что нужно вернуться, соберу мешок и уеду, а пока такой команды нет.

– Странно, Саша. От фронта, говоришь, не бегаешь, но и на фронт не уезжаешь. Всем бы так. Кто-то кровь за Родину проливает, а кто-то бабу свою ласкает.

Женщина зло взглянула на него и, ускорив шаг, обогнала его. В этот же вечер она написала на него заявление в НКВД. Не подписывая, она бросила его в почтовый ящик.

Придя домой, Александр прошел мимо жены в комнату.

– Саша, что с тобой? Кто тебя расстроил?

– Сейчас столкнулся с Ивановной. Она меня спрашивает, почему я не на фронте? Мол, мой муж воюет, а ты в тылу штаны протираешь.

– Ох, и змея эта Ивановна. Она меня уже вторую неделю пытает, почему ты не на фронте. Теперь и тебя достала этим. Да плюнь ты на нее.

– Ты же знаешь, что этого я сделать не могу. Я ее по-человечески понимаю: ты бы, может, также поступила, если бы ее муж сидел дома, а я воевал.

Он достал из кармана пистолет и, расстелив на столе газету, начал его чистить.

– Ты, что оружие чистишь? Куда-то собрался?

– Встреча у меня вечером. А оружие всегда должно быть чистым. Это одно из основных правил для солдата.

Быстро собрав пистолет, он сунул его в карман.

***

Александр подошел к остановке в обозначенное Пионом время. То, что та записка была от него, он не сомневался.