Конец пути

Мейсон: Я на кухне ясно сказал, что нам нужны кусочки ананаса.

Осборн: А разве на банке не было этикетки?

Мейсон: Не было, сэр. Я усомнился и спросил того парня на кухне, уверен ли он, что в банке кусочки ананаса.

Осборн: Ну, он, конечно, сказал «да».

Мейсон: Вот именно, сэр. А еще он сказал, что барс не может поменять своих пятен.

Осборн: Да какая ж связь между барсом и ананасом?

Мейсон: Вот и я так подумал, сэр. Тут что-то неладное, подумал я. Видите ли сэр, капитан терпеть не может абрикосы. Он сказал, что если я еще хоть раз их подам, мне не сносить головы.

Осборн: А у вас есть что-нибудь еще, Мейсон?

Мейсон: Я хотел подать розовое бланманже, сэр, но оно еще не готово.

Осборн: Ладно. Подавайте абрикосы — рискнем.

Мейсон: Но я вас предупредил, сэр, если что…

Осборн: Хорошо, Мейсон. (Наверху в окопе послышались голоса) Похоже, капитан идет.

Мейсон: (быстро уходит)

Я пойду разливать суп, сэр. (Голоса все ближе. Вверху в дверном проеме появляются две фигуры и ощупью спускаются с лестницы. Впереди высокий и стройный молодой человек, за ним — низкорослый толстяк. Высокий и есть капитан Стэнхоуп. Спустившись, он распрямляется, стягивает с себя ранец и бросает его на стол. Затем он снимает каску и швыряет ее на койку справа. Несмотря на звезды на нашивках, указывающих на его ранг, он не более чем мальчишка; высокий, стройный и широкоплечий. Темные волосы аккуратно зачесаны; форма, хотя уже старая и с не выводимыми пятнами, ухожена и сидит на нем ладно. Он привлекательной наружности. В отличие от Рали, который хорош собой просто потому что юн, у Стэнхоупа красивые черты лица. И хотя он загорел, месяцами находясь под открытым небом, все равно его лицо кажется бледным, а под глазами у него — темные круги. Вместе с ним вошел второй лейтенант Троттер — пожилой толстяк совсем невоенного вида. У него круглое красное лицо. По тому, как его китель еле сходится на талии, видно, что за годы войны Троттер прибавил в весе. В руках у него еще один ранец того офицера, что остался в карауле).

Стэнхоуп: (снимая ранец, противогаз и ремень) Что, Гарди уже убрался?

Осборн: Да, несколько минут назад.

Стэнхоуп: Ему повезло. А то я сказал бы мистеру Гарди пару теплых слов. Вы бы видели, в каком состоянии окопы после его ребят. Блиндажи воняют как помойные ямы; мины проржавели, гранаты сырые — потрясающая помойка! Где Мейсон?

Осборн: У себя.

Стэнхоуп: Эй, Мейсон!

Мейсон: (из своего закутка) Иду, сэр! Я несу суп, сэр.

Стэнхоуп: (достает сигарету из портсигара и закуривает) К черту суп! Несите виски!

Осборн: А у нас новый офицер. Только что прибыл.

Стэнхоуп: Вот как! Прошу прощения. (Поворачивается к слабо освещенному углу, где стоит Рали, смущенно улыбаясь). Я не заметил вас при таком ужасном освещении. (Вдруг замолкает, узнав Рали. Наступает неловкое молчание)

.

Рали: Привет, Стэнхоуп. (Стэнхоуп как в тумане смотрит на Рали, поднимает руку как бы для рукопожатия, но потом опускает ее снова).

Стэнхоуп: (тихо) Как ты… оказался здесь?

Рали: Я получил приказ явиться в твою роту, Стэнхоуп.

Стэнхоуп: И когда ты прибыл?

Рали: Да только что.

Осборн: Он прибыл с транспортной колонной, пока ты обходил окопы.