Конец сказки

Выскочившему в этот момент на крыльцо Витрякову наверняка бы пришел конец, но его спасла быстрота реакции и неслыханное, звериное чутье, развитое на подсознательном, независящем от него самого уровне. Шестое чувство, которому Витряков не просто привык доверять, а, порой, подчинялся слепо, и тогда управление его рефлексами переходило от сознания какому-то другому центру. Этот центр был дьявольски изворотлив, соображал и действовал куда быстрее самого Лени. Стволы крупнокалиберных зенитных пулеметов еще не расцвели белым пламенем, мозг приникшего к окуляру Андрея только послал импульс пальцам, лежащим на кнопке электроспуска по длинной цепи нейронов, а Огнемет уже летел с крыльца головой вперед, как рекордсмен по плаванию с тумбочки. Времени нырять обратно в особняк не было, Витряков это знал наверняка, без единой внятной мысли. Его тело сработало, как автомат, словно Леня на мгновение превратился в пластмассового хоккеиста из настольной игры, слепо повинующегося воле игрока, которому сверху видно все поле. Когда трассеры полетели в сгрудившихся на ступенях головорезов и принялись рвать на куски, будто старое тряпье, самого Витрякова среди них уже не было. Огнемет полз между стеной и машинами, энергично работая конечностями, по тому самому пути, что преодолели несколько раньше Армеец с Андреем, только в обратную сторону, к форточке, расположенной на уровне земли и ведущей в подвал. Пули молотили гораздо выше, сверху сыпались осколки кирпича, штукатурки и дерева, но это было терпимо. Огнемет перепачкался землей и чужой кровью, зато был жив и невредим. Вот что представлялось главным.

Примерно за метр до спасительного окна на спину Витрякову шлепнулся тяжелый и влажный предмет. Леня стряхнул его с себя и с омерзением удостоверился, что это окровавленная рука, поросшая густыми черными волосами. На запястье тускло блестел «Ролекс», Леня узнал дорогие котлы, а по ним и их владельца. Часы принадлежали Джабе и были подарены ему младшим братом. Теперь брата не было в живых, а Джаба, в лучшем случае, расстался с клешней.

– Пошел на хер! – зарычал Леня, отбрасывая кисть в сторону. Через минуту он уже нырял в подвал через крошечное окошко, послужившее Армейцу и Бандуре выходом. Они оставили его открытым, Лене даже не пришлось выбивать стекло. Правда, он сильно ушиб плечо и колено при приземлении на бетонный пол.

– Ну, б-дь на х… клоуны! – рычал Огнемет, корчась на полу. – На английский флаг порву!

В подвале было гораздо тише, пальба, устроенная Андреем наверху, долетала сюда, как грохот прибоя в грот. Сильно прихрамывая, Леня побежал по коридору к лестнице. По пути он миновал дверь, ведущую в сауну, она была закрыта. Огнемет испытал чудовищной силы искушение заглянуть к партнеру Вацику на огонек, вцепиться в редеющие волосы и пару раз заехать в холеную харю коленом. Просто так, чтобы отвести душу. Но, времени для этого не было, Огнемет находился в цейтноте, с Бонифацким можно было и обождать.

Взлетев по лестнице на второй этаж, Леня не теряя ни минуты, рванул в зал, где стояли чучела убитых им зверей, а на стенах висели ружья, при помощи которых это произошло. В дальней части зала стоял сейф, где под надежным замком находилось более грозное оружие, «оружие побольше», о котором когда-то мечтал партнер Рутгера Хауэра по художественному фильму «Считанные секунды».[87]

Распахнув тяжелую стальную дверь, Огнемет вытащил наружу подходящий инструмент и сразу успокоился, превратившись из дичи в охотника. Во дворе разгулялся бронированный зверь, Леня собирался его утихомирить. Крадущимися, кошачьими шагами он подошел к окну и осторожно выглянул наружу. Стрельба как раз прекратилась, бронетранспортер неподвижно стоял внизу, слегка дымящиеся стволы замерли, стрелка было не видать за бронированными щитками. Леню это обстоятельство не смущало, а на вопли раненых, доносившиеся со ступеней, он вообще не обращал внимания. Он слился в одно целое с оружием, так было всегда, когда Огнемет собирался стрелять.

– Ну, б-дь на х… – одними губами повторил Леня, прицеливаясь из противотанкового гранатомета.

* * *