Конец заблуждениям

Джина почувствовала облегчение. Это была история, в которую она могла поверить: он считал себя виноватым, когда столкнулся с матерью девушки, чьи деньги тратил, находясь здесь, – потому что в каком-то смысле подвел Марину.

– Поняла. Знаешь, я не думаю, что ты должен испытывать вину за то, что получил вознаграждение за свою незаконченную работу. Господь знает, что ты делал вещи, за которые не получил ни цента, так что теперь тебе причитаются деньги за то, что ты не делал.

– Спасибо. – Дункан наклонился и положил руки ей на плечи, прижавшись лбом к ее лбу. – Мне было стыдно рассказывать. Гора с плеч. Я ненавижу, когда у нас друг от друга есть секреты.

– Сколько их еще?

Джина улыбнулась, пытаясь обратить свои опасения в шутку. Ей хотелось верить, что вопрос решен, и все же в ней проснулось чувство, которое она не могла определить, но которое, должно быть, связано с забытыми событиями. Моргнув, она увидела силуэт женщины, резко опускающую бокал с вином. Джина не видела саму женщину и что ее окружает – только бокал и больше ничего, что могло бы намекнуть, что это значит.

Покинув отель «Захер», они двинулись по Кертнерштрассе. Небо становилось все темнее, и в магазинах вдоль улицы загорались огни. Джина ходила по этой улице раньше, во время своего тура по Вене, и вскоре четкие воспоминания вытеснили более смутные. Кертнерштрассе, на которой находились дизайнерские магазины, была любимым местом большинства танцоров. Здесь продавались платья, обувь или браслеты за тысячи шиллингов. Когда молодые девушки заходили в такой магазин, следом появлялись пожилые джентльмены, интересующиеся искусством, и через какое-то время радостные танцовщицы высыпали на улицу, нагруженные пакетами. Джина старалась быть непредвзятой, не осуждать их: у многих почти не было денег, не хватало даже на то, чтобы купить себе, друзьям и семье подарки на праздники. Благодаря своему состоянию она была избавлена от соблазна использовать поклонников, но знала, что другим устоять сложнее. Теперь она думала о Дункане – о том, как стыдно ему было принимать гонорар от девушки, у которой денег больше, чем таланта; компрометировать себя таким образом, и все ради того, чтобы они с Джиной могли отправиться в эту поездку вместе.

Она взяла его за руку, чувствуя, что ее подозрения рассеиваются. Джина знала, как больно Дункану зависеть от ее денег, как сильно он, должно быть, хотел побаловать ее сам. Что бы ни позволило им путешествовать, они здесь, и она постарается быть благодарной за это.

После Кертнерштрассе пара свернула налево, на Грабен, еще одну центральную улицу Вены: шестиэтажные белые здания выстроились аккуратными, величественными рядами, а в конце ее возвышалась церковь Святого Петра с медным куполом.

После посещения церкви Джина почувствовала голод. Они с Дунканом даже не подумали об ужине, но она предложила выбрать какое-нибудь заведение из расположенных вдоль аллеи. Район был многолюдным и веселым, ресторан за рестораном выходили на широкую улицу, столики располагались под гладкими квадратными зонтиками – коричневыми, красными, зелеными. Они выбрали место недалеко от большой готической колонны, увенчанной золотом, и заказали мясо с клецками, квашеную капусту и пиво. Пиво подавали в огромных кружках, но, к удивлению Джины, Дункан допил свой бокал, когда они были только на середине трапезы.

– Еще по одной? – спросил он.

Она согласилась, хотя и не очень хотела. По дороге из ресторана на Штефансплац ноги Дункана слегка заплетались, а его рука тяжело лежала на плече Джины. Однако в поезде, при ярком освещении, он, казалось, протрезвел, болтая о местах, которые они могли бы посетить на следующий день. Поезд остановился на Нестройплац, и в вагон вошел мужчина: бледный, рябой и со шрамом над бровью. Он сверлил взглядом Джину и Дункана, и она предположила, что он, должно быть, понял, что наткнулся на американцев, поскольку вскоре начал петь с нарочитым американским акцентом:

– For all those times you stood by me…

Она не узнала песню, которую мужчина продолжал напевать издевательски приторным тоном:

– For all the truth that you made me see…

– Это великолепно, спасибо. – Дункан попытался остановить мужчину, но его пение стало еще более пронзительным. – Нам выходить на следующей, – шепнул Дункан Джине, успокаивая, что ей не придется терпеть это слишком долго. Поезд подъехал к платформе, двери открылись, и через мгновение после того, как они сошли, мужчина выскочил следом и догнал их, продолжая петь. В конце концов Дункан развернулся к нему.

– Замечательно шоу, спасибо, но достаточно.

– Если вам понравилось, – ухмыльнулся мужчина, – почему бы вам не заплатить?

– А-а, так это вымогательство?

Дункан все еще пытался быть дружелюбным, но в его позе появилась определенная жесткость.

– Почему бы не поддержать местного певца? Это не слишком дорого.

Джина почувствовала запах алкоголя в дыхании мужчины.

– Давай, – подтолкнула она Дункана, надеясь быстро разрешить эту проблему.