Конец заблуждениям

Дункан не сомневался, что Блейк вежливо поговорил с его матерью. Во время учебы в колледже, по утрам, когда Дункан отсыпался, Блейк всегда был рядом, чтобы придумать историю для звонившей миссис Леви. Именно ложь Блейка укрепила доверие между двумя друзьями. До встречи с Блейком Дункан втайне, с чувством вины нес бремя своей лжи, но более гибкая совесть Блейка облегчила его страдания.

– И, думаю, ты также знаешь, – продолжил Блейк, – что она считает, будто ты здесь, со мной, ищешь работу?

Эту историю Дункан придумал в последнюю минуту. Поскольку он уже вынужденно лгал матери, то решил, что с таким же успехом может сказать ей что-то, что она хотела бы услышать: например, что он наконец решился на регулярную, хорошо оплачиваемую корпоративную работу.

– Прости, я должен был предупредить, что использую тебя как оправдание. Честно говоря, я и представить не мог, что ей придет в голову искать меня. Понятия не имею, почему она это делает.

– А я имею, – объявил Блейк и замолчал, ожидая, что Дункан спросит. В таких мелочах Блейк частенько пытался показать свое превосходство – особенность, на которую Дункан не обращал внимания, пока Джина с явным отвращением не указала на нее.

– Ты собираешься мне сказать или как?

– Какой-то парень позвонил ей и спросил о тебе. Соответственно, она занервничала.

При этих словах пульс Дункана подскочил. Он должен успокоить себя: конечно же существует несколько возможных объяснений. Ему не стоит думать о худшем.

– У парня есть имя?

– Она не называла. Но, похоже, ее беспокоит, что ты во что-то вляпался.

– Черт. Ладно.

Дункан думал о своей матери, о тревоге, которая мучила ее. Он почти мог слышать ее голос, голос из его детства, который встречал его у двери, если он хотя бы на десять минут опаздывал домой из школы: «Кто-то мог тебе навредить! Тебя могла сбить машина! Ты знаешь, через какие муки ты заставил меня пройти?»

Как бы она отреагировала теперь? Он находился за океаном, в недосягаемости, а она получала тревожные телефонные звонки от незнакомцев, которые расспрашивали о нем. Дункан съежился.

– Чувак! – снова заговорил Блейк. – У тебя какие-то неприятности? Что-то с деньгами? Тебе одолжить?

– Это… не волнуйся. Мне просто нужно позвонить матери, успокоить ее.

– А где ты вообще? Как с тобой связаться?

– Я… э-э… переезжаю из отеля в отель.

– Какие отели? Где?

– На самом деле я сам пока не могу точно сказать.

– Блин, просто скажи мне, где ты, чувак! Город? Страна? Континент?

Он почувствовал внезапное желание сдаться, признаться во всем своему старому товарищу, но вмешался здравый смысл. Если что-то и омрачало их дружбу, так это отношение Блейка к Джине. Для циничного, прагматичного Блейка Джина являлась безумным, даже опасным романтиком. Мать Дункана разделяла эту позицию – именно Джина сбила ее сына с истинного пути, по ее вине он отказался от финансового успеха ради артистической карьеры, которая не сложилась, и теперь в какие бы неприятности ни попал Дункан, Блейк будет считать, что это вина его жены. Поэтому Дункан решил ни в чем не признаваться.

– Мне пора, Блейк. До скорого.

Прежде чем повесить трубку, он услышал, как раздраженный Блейк что-то кричит. Дункан на мгновение замер, склонив голову, готовясь к истерике матери, однако, собравшись с мыслями, набрал ее номер.

– Мам, – проговорил он небрежно.

– Дункан, слава богу! Ты жив!

– Конечно я жив.

У него было все то же чувство, которое он постоянно испытывал, когда набирал ей, – сожаление, что не позвонил раньше, и одновременно – что вообще позвонил. На заднем плане он слышал телевизор, шестичасовые местные новости, которые его родители смотрели каждый вечер и в которых, казалось, всегда перечислялись исключительно опасности, подстерегающие снаружи.

– Где ты? – требовательно спросила она. – Блейк сказал, что ты уехал из Лондона в Уэльс.

– Да, верно, небольшое путешествие. Побаловать себя.

– Это значит, что собеседование прошло хорошо?

– Трудно сказать; на самом деле нужно просто подождать.

Сквозь ее тревогу Дункан распознал нотку надежды. Он не был уверен, чувствовал ли себя лучше или хуже из-за этого, но предположил, что это хороший знак: что бы она ни услышала о нем, это не слишком огорчило ее.

– Слушай, Блейк упомянул, что тебе кто-то звонил и спрашивал обо мне.

– Верно. Твой друг. Он сказал, что ему нужно связаться с тобой. Сказал, что это важно.

– Он назвал свое имя?

– Грэм Бонафер.