Конкистадоры

Финансовая часть беседы с сеньором Маджоре началась с искренних благодарностей за присланные с Карибского моря трофейные документы. Перехват почты с различными поручительствами, обязательствами и прочими финансовыми бумагами значительно упрочил положение банка. Сами близнецы стали богатыми землевладельцами, получив в собственность виноградники, поля и оливковые рощи. Основные земли новоявленных синьоров находились в провинциях Арагон и Кастилия. Ничего не понимая в земледелии, тем более в испанском, братья решили оставить свои земли под управлением банка. В этом вопросе таланты герцогини Элеоноры не вызывали у братьев никаких сомнений, но политика, постель и финансы должны быть разделены. Поэтому договор с банком о доверительном управлении подписали без раздумий. Обе стороны в равной степени были заинтересованы в приносящем ощутимые прибыли сотрудничестве. Следом подписали соглашение, по которому банк сеньора Маджоре становится официальным представительством «Северного кредитного банка». В свою очередь «Северный кредитный банк», как официальный банк Новой Гранады, будет представлять интересы Banco Maggiore en Toledo.

Встреча с королевскими сановниками напоминала приторно-сладкий масляный крем. Медовые улыбки и столь же слащавые слова. Как только казначей пересчитал деньги, дон Франциск Кордова вручил братьям титульные грамоты, где значилось, что герцоги Александр и Владимир Скопины являются верноподданными дворянами испанского королевства. В бумагах шло скрупулезное перечисление всех владений в Испании и Эспаньоле. Насладившись изумлением на лицах братьев, сановник вручил королевскую грамоту, по которой герцог Александр Скопин производится в чин генерал-капитана и берет на себя бремя управления Новой Гранадой. Далее шло подробное перечисление самих обязанностей новоявленного губернатора. Здесь и организация военной защиты, и сбор налогов, и надзор за соблюдением законности. Не успел Вова придумать ехидную колкость в сторону брата, как сам получил красивую бумаженцию, где его производили в чин адмирала с обязанностью охранять от пиратов побережье Новой Гранады. Торжественная часть завершалась индульгенцией, по которой епископ прощал заблуждение в вере. Братьям позволялось проводить церковные обряды по византийским канонам, если при них будет личный священник из Византии. Именно индульгенция в большей степени вскрывала наличие скрытого смысла в неожиданном предложении.

Что ж, длительная подготовка к встрече с сановниками перешла в решающую фазу. Братьям тяжело давалось усвоение нравов испанского света, официальной и неофициальной субординации. Сложные хитросплетения симпатий и антипатий ставили в тупик. Им-то все это по барабану, ан нет. Элеонора не уставала читать нотации, одергивать, заставлять приторно улыбаться тайным лидерам и выказывать антипатию совершенно незнакомым людям. Они оказались в центре внимания небольшого, но очень влиятельного сообщества, где признание могло стоить очень дорого, а неприязнь привести к краху. Для досужего наблюдателя близнецы в Толедо практически ничего не делали. Утром уходили в Cercle d’Escrime, где сначала старательно прыгали перед нарисованным на стене кругом с растопыренным силуэтом внутри. Известная со школы картинка великого Леонардо да Винчи оказалась всего лишь учебным пособием для отработки уколов. После сиесты юноши шли в банк сеньора Маджоре, а через час отправлялись на верховую прогулку. Ну а вечером герцогиня Элеонора открывала двери своего дворца для очередного блистательного приема. Альтернативой служили шикарная карета и выезд в гости к очередному сановнику. Так что любой житель Толедо мог сказать, что русские герцоги ведут в Толедо достойную жизнь высокородного дворянина.

Так-то оно так, да за этим скрывалось слишком много различных нюансов. В школе благородного искусства дуэли братья впервые столкнулись с любителями острых ощущений. Для многих дворян поединки являлись любимым развлечением и проводились по принципу благородного боя — до первой крови. Случались и «беспощадные бои», уже до смертоубийства. Противники договаривались о количестве секундантов, которых, как правило, было трое, соответственно бой проходил четыре на четыре. При этом какой-то мелочный конфликт был только у двоих. Братья не раз наблюдали картину сбора группы секундантов. Дворянин приходил в школу фехтования и обращался к абсолютно незнакомому человеку:

— Господин хороший, видите ли, я попал в затруднительное положение, противников четверо, а нам не хватает одного. Не могли ли вы помочь нам?

Незнакомец широко взмахивал своей шляпой и отвечал:

— Я вам крайне признателен. Вы оказываете мне честь, которой я вряд ли достоин. Я и моя шпага в полном вашем распоряжении.