Константинополь и Проливы. Борьба Российской империи за столицу Турции, владение Босфором и Дарданеллами в Первой мировой войне. Том I

Последняя декларация Временного правительства об основных началах нашей внешней политики упоминает, между прочим, о «полном соблюдении обязательств, принятых в отношении наших союзников». Ввиду того, что эти обязательства являются двусторонними, мы отнюдь не отказываемся от обеспечения жизненных интересов России, выговоренных в соответствующих соглашениях.

Кроме крайних социал-демократических органов, агитация которых в настоящее время в значительной мере ослаблена и подорвана означенной декларацией, вся серьезная печать и широкие общественные круги России стоят на вышеуказанной нашей точке зрения, находящей себе также сочувственный отклик в армии.

Благоволите, не делая официальных заявлений, руководствоваться этими соображениями в Ваших объяснениях и беседах с представителями местной прессы и общественного мнения.

Милюков.

323. Российский поверенный в делах в Париже М. М. Севастопуло министру иностранных дел П. Н. Милюкову

Телеграмма

№ 285. 1/14 апреля 1917 г.

Ссылаюсь на мой № 279.

Под влиянием дружественного воздействия министра иностранных дел большинство газет продолжает воздерживаться от комментариев нашего правительственного воззвания и указанных в нем наших намерений относительно Константинополя и Проливов. Здесь отлично сознают, что установление нормальных условий не может последовать немедленно после столь внезапного и коренного переворота, какой был у нас, и что все, что будет заявляемо ныне, не может иметь окончательного характера.

Севастопуло.

324. Российский поверенный в делах в Лондоне К. Д. Набоков министру иностранных дел П. Н. Милюкову

Телеграмма

№ 259. 4/17 апреля 1917 г.

Ссылаюсь на Вашу телеграмму № 1447.

В связи с телеграммой генерала Гермониуса[811] военному министру о причинах колебаний здешнего правительства и задержек в разрешении нам кредитов и поставок, считаю долгом высказать нижеследующие соображения. Последняя декларация Временного правительства не вполне рассеяла опасения здешнего правительства и печати в том, что совершившийся в России переворот, идейно сблизивший ее с союзниками, в то же время вызвал различие во взглядах на практические последствия победы, которая будет одержана общими силами. Наряду с заявлением о «полном соблюдении обязательств» декларация содержит указание на то, что Россия «не лишит народы их национального достояния и не займет силою иностранной территории». В этом заявлении правительство и печать усматривают отказ от права на Константинополь и иные территориальные приобретения, выговоренные соглашением, и указание на готовность России заключить мир «без аннексий». Между тем, представляется несомненным, что ни Англия, ни Франция, ни Италия не могут принять этого принципа и отказаться от сохранения за собою земель, уже завоеванных или тех, которые они хотят оставить за собою по мирному договору. Я воздерживаюсь от официальных заявлений; в объяснениях же моих с здешними представителями прессы и общественного мнения буду руководствоваться Вашими указаниями; весьма желательно было бы иметь подлинный русский текст декларации. То, что русские левые партии называют Вашим «империализмом», толкуется здесь как подлинно государственная точка зрения на истинные жизненные интересы России. Но я не могу не высказать убеждения, что только вполне определенное заявление правительства о том, что Россия твердо намерена в согласии с союзниками обеспечить безопасность Черного моря и свободный выход через Проливы, — сможет вселить уверенность, что принцип «мира без аннексий» принимается нами не безусловно, поскольку не противоречит нашим жизненным интересам.

Набоков.

325. Российский посол в Париже Д. П. Извольский министру иностранных дел П. Н. Милюкову

Телеграмма

№ 317. 12/25 апреля 1917 г.

Весьма доверительно.