Контейнер

– Значит, его называли Хански? – спросил Ренко.

Паула не могла понять, Ренко намеренно заострил на этом внимание или просто не заметил реакции Аро.

– Нет, Ханнесу такое было не по нраву, – сказал тот.

– Для меня он всегда был Хански. Ему нравилось это имя, хотя, возможно, считалось, что это не так. У него было чувство юмора, – настаивала Каакко.

Она повернулась к контейнерам и жестом пригласила остальных следовать за собой.

Лёгкий бриз доносил с моря запах подгнившего камыша. По пути ветерок становился совершенно сухим, а в лабиринте контейнеров к нему примешивался запах ржавчины и высохшей травы. Дышать этим было тяжеловато.

На пустыре между контейнерами и стройплощадкой вовсю рос настырный подорожник.

– В каком-то смысле это святая земля – именно здесь всё и начиналось, – произнесла Каакко.

– Всё? – переспросила Паула.

– Карьера Хански… дело его жизни. Разумеется, это началось не прямо отсюда, но тем не менее с контейнеров, – пояснила Каакко свою мысль.

Лаури Аро хотел было что-то возразить, но передумал и просто предложил зайти в офис, прочь с жары. Капли пота выступили у него на висках.

– Я думала сперва провести небольшую экскурсию, раз уж у вас есть вопросы. Так вы лучше узнаете мир контейнеров.

– Отлично, очень интересно, – согласился Ренко.

Каакко с довольным видом повела их внутрь лабиринта, но почти тут же остановилась.

– Чуть не забыла… обратите внимание: контейнеры с раздвижными окнами!

Паула, Ренко и Аро обернулись и увидели контейнеры, в которых и правда были раздвижные окна.

– Они ведь не для грузоперевозок, – с вежливым любопытством заметил Ренко.

– Разумеется. Их арендуют для мероприятий – фестивалей и всего такого прочего. Вот рядом несколько контейнеров-туалетов. А там – офисные блок-контейнеры, – живо рассказывала Каакко, обращаясь в основном к Ренко.

Паула поглядывала на Аро, пытаясь понять, не жалеет ли он, что навязался составить им компанию. Экскурсия казалась бесполезной тратой времени, её можно было прервать и сразу перейти к делу. Но всё же Паула позволила Каакко продолжить – чтобы составить о ней разностороннее впечатление.

Ренко остановился и застучал пальцем по экрану телефона. Поймав удивлённый взгляд Каакко, он пояснил, что делает записи. Та с нетерпением ждала возможности продолжить.

Пройдя ряд специальных контейнеров, они очутились в узком проходе, по обе стороны которого стояли в два этажа контейнеры для морских перевозок. В конце прохода нещадно светило солнце, и Паула попыталась нащупать на лбу очки – но те остались в машине.

Каакко объясняла значение букв и цифр на стенках контейнеров – по её словам, в этих обозначениях скрывалась история путешествий по всему миру.

Ренко вбивал в телефон ряды цифр и аббревиатур, смысл которых он едва ли сможет вспомнить уже через час. Паула поняла, что Каакко не просто разбирается в маркировке. Она действительно знала об этих контейнерах всё – вплоть до того, что, куда и когда в них перевозили.

Аро промокнул платком вспотевший лоб, к которому прилипли волосы. Он снова предложил переместиться в офис, но эту инициативу заглушили вопросы Ренко.

– Стало быть, НС – это High Cube?

– Да, то есть высокая модель, a PW – Pallet Wide, что означает широкая модель, – ответила Каакко и прикоснулась к металлической стенке с таким видом, словно это был священный камень, излучающий мудрость.

– А что такое IU? – поинтересовался Ренко.

– Insulated Unit. Изотермический контейнер. В таких сохраняется определённая температура, но они не имеют своего источника тепла. Это контейнеры-термосы. Применяются для морских перевозок. Но если использовать их для хранения, то можно установить внутри небольшой масляный радиатор.

Наконец Ренко задал первый по-настоящему толковый вопрос: как контейнеры покидают склад и кто знает, куда они направляются? Каакко объяснила, что все данные хранятся в системе, которую контролирует она сама. Тот, кто принимает заказ, вносит данные, а водители, увозя и привозя контейнеры, всякий раз ставят свою подпись.

– Я в курсе всего. Можете называть это микроменеджментом, если угодно. Но я стремлюсь знать обо всём, что происходит в моём королевстве.

Аро развёл руками за спиной Каакко. Паула улыбнулась: пусть он считает её своей союзницей.

– То есть вы знаете, кто и когда создал заказ? – продолжал расспросы Ренко.

– Теоретически да – у каждого сотрудника есть собственный код.

– Это касается и контейнера Кассинена?

– Заказ на него создан под кодом стажёра – такие используют, к примеру, сезонные работники. Но дело в том, что сейчас у нас нет ни стажёров, ни сезонников.

– Значит, код продолжал действовать с тех пор, как они работали, – заметила Паула. – Все ли сезонные рабочие обычно его знают?

– В принципе да.

В конце прохода перед ними предстал большой ангар из гофрированного железа. Каакко рассказала, что там обслуживают контейнеры.

– Контейнер для Кассинена тоже тюнинговали здесь. Я сперва предложила цистерну, но он хотел именно морской контейнер с богатой историей, – сказала Каакко и добавила, что они с Кассиненом долго ходили по складу в поисках подходящего.