Конторщица (СИ)

— А что пояснять, — прикинулась дурочкой я. — Он не ведет. Иван Аркадьевич — человек занятый, на нем, по сути, вся внутренняя работа депо. А по документации он говорит, что и как надо делать, а технически веду я. Вот и все.

Василий Сергеевич сдавленно хрюкнул, а Иванова просипела что-то невразумительное.

— Очевидно, неравнодушные граждане не знали этого, когда влезли в дела к Ивану Аркадьевичу, — с наивным видом продолжила развивать мысль я. — Поэтому у него ничего и не нашли, так как все бумаги находятся у меня…

Комиссия отбыла, а на следующий день с утра у нас состоялся разговор.

— Ишь, как придумала, вся документация у нее, — проворчал Иван Аркадьевич, тщетно пытаясь скрыть довольный вид, — мне Василий всё рассказал.

— Главное, что проверка благополучно закончилась, — сказала я.

— Ничего еще не закончилось, — вздохнул Иван Аркадьевич. — Попьют они еще крови. Не сейчас, конечно, но попьют.

— Да это же не проблема, — ответила я. — Нужно только вовремя и правильно всю документацию вести и все.

— Ну вот и будешь вести всю мою документацию, раз комиссии сказала, — хмыкнул Иван Аркадьевич. — Сама же и напросилась.

— Иван Аркадьевич, — покачала головой я, — вот не надо сейчас все в одну кучу сваливать: одно дело помочь человеку, который помог в трудную минуту мне. Отблагодарить, так сказать. И совсем другое — тянуть на себе такой серьезный пласт работы постоянно.

— Справишься, — отрубил Иван Аркадьевич.

— Я-то справлюсь, — не стала скромничать я. — И хорошо справлюсь. Вот только зачем? Я — маленький человечек, конторщица с микроскопическим окладом. И свою работу на этот оклад я вполне вырабатываю. Так зачем мне взваливать на себя больше?

— Повышение выпрашиваешь? — нахмурился Иван Аркадьевич. — А ты, оказывается, карьеристка, Лидия Степановна. А как же на благо Родины поработать? Ударный труд и все такое?

— На благо Родины я готова поработать всегда, — радостно закивала я, — может, даже поднимать целину поеду. Или на Кудашхскую ГЭС махну. Или за туманом и за запахом тайги уеду… Там хоть романтика и цели возвышенные. А тут что? Ответственная работа и ранний геморрой?

— Тьху ты! — рассердился Иван Аркадьевич. — Ну ты смотри на нее!

Я безразлично пожала плечами.

— Повысить тебя я сейчас не могу, — со вздохом, терпеливо начал перечислять Иван Аркадьевич, — корочек у тебя не хватает. Понимаешь? По партийной линии тем более не могу. Ты, кстати, заявление в Партию написала?

Я кивнула.

— А без корочек как? — задал риторический вопрос Иван Аркадьевич.

Я опять пожала плечами.

— Вот видишь! Сама же понимаешь, что ничего сейчас не получится. Поступай летом в институт на заочное, мы целевое направление дадим, более того, я переговорю с Демьянским, он проректором в инженерно-техническом работает, пусть поможет. А там закончишь и будем думать.

— То есть пять лет я буду вести всю вашу документацию за так? — уточнила я, — прекрасно! Всегда об этом мечтала!

— Должность у тебя останется пока та же, а оклад тебе будем выплачивать по верхней вилке. Плюс все премии в двойном размере, — пообещал Иван Аркадьевич, — Лида, ты за деньги вообще не беспокойся. Не обижу.

— Тогда я согласна, — легко уступила я. — Вот только еще такой момент… документы-то у вас такие, что светить их не надо. И как я должна с ними работать, чтобы та же Лактюшкина или Жердий через плечо мне не заглядывали? На веревочке шторку вокруг стола натянуть?

— В 21 сидеть и будешь, — отмахнулся Иван Аркадьевич. — Пока так. У нас второе здание строится, как сдадут, потом все вместе в отдельные кабинеты и переедем.

На том и порешили.

Новоселье прошло замечательно.

Римма Марковна накрыла шикарный стол. Никогда бы не подумала, что из ограниченного набора продуктов можно столько всего интересного наготовить. Вечером пришли все соседи. Я еще думала пригласить Петрова, но Римма Марковна отговорила. Наверное, правильно.

Культурно посидели, поболтали. На столе было шампанское и хороший коньяк. С Риммой Марковной все уже были знакомы (и когда только она успела?). Были тосты и здравницы, анекдоты и шутки.

Римма Марковна скорефанилась с Норой Георгиевной и это был "ой".

Иван Тимофеевич тихонько отозвал меня в сторону и уговорил писать заметки в женскую рубрику на постоянной основе. Плата, пусть и небольшая, зато стабильная. Я немножко посомневалась в своем журналистском таланте, поупиралась, но в результате дала себя уговорить. Иван Тимофеевич легко сломал все мои неубедительные доводы, получил внештатного корреспондента в моем лице и ушел, окрыленный. Обещал на следующей неделе показать, что там с оберткой для мыла получилось.

Ах, да. На новоселье соседи совместно подарили мне ковер на стену. Бордовый, цветастый, с большими ромбами. Ковер, мать его!

На работе все было тихо, спокойно. Иван Аркадьевич обещание сдержал и не обидел: по итогам проверки я получила большую премию в размере двух окладов.

Сразу же после отъезда комиссии вернулась с больничного Щука. Мы столкнулись с ней в коридоре. Увидев меня, она дернулась, но отступать было некуда. Ее лицо пошло красными пятнами.