Контракт со смертью

Сидел в кабинете директора Луганской республиканской библиотеки (одни директора и всё библиотек!) интеллигентного вида, в элегантном костюме не менее элегантный мужчина с благородной сединой, лет пятидесяти с хвостиком, в очках, пил чай вприкуску с конфетами да печеньем, вёл учёную беседу, когда вчетвером ввалились мы — в бушлатах, небритые, проездом с фронта на фронт. Не вихрь, конечно, ворвался, но и не лёгкий бриз, притянувший всё внимание к нам. А зря: Павел Леонидович, стремящийся уйти в тень, оказался на редкость притягательным своей необычностью человеком. Организовал гуманитарный проект библиотеки «БиблиоДонбасс» и к юбилею доставил первую партию из более чем тысячи книг: собирали Российская государственная детская библиотека, ассоциация «Растим читателя» и просто москвичи.

Он на своей легковушке привёз десятки коробок с книгами! Художественными. Для детей и юношества. Классику. А вот некая госструктура, позиционирующая себя как центр сосредоточия культуры, передала несколько тонн макулатуры — стенографические отчёты партийных съездов и тому подобное. Отмыли денежки цинично и нескрываемо. И пройдёт все переданное этой структурой по категории гуманитарной помощи и непременно как патриотическая литература. Чудны дела твои, Господи! И как ты только терпишь подобное!

5

Генеральный директор Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы имени М. И. Рудомино — номенклатура министерская, без разрешения министра не имеющий права выехать в командировку куда бы то ни было за пределы МКАД. Павел Леонидович — гражданин законопослушный, потому ещё за сутки подал заявление, указал время выезда. Пояснив для пущей понятливости, что выезд в Луганск возможен не позже двадцати ноль-ноль, поскольку в десять часов утра начнётся в Луганске конференция, на которой ему предстоит выступать. Целый день маялся, всё поступающую почту перешерстил, с телефона глаз не сводил, а в ответ тишина. Лишь в двадцать два часа после его настойчивых напоминаний чины министерские снизошли-таки и сообщили, что выезд согласован. Надеялись, что теперь-то уехать не сможет, да только Павел Леонидович за полтора часа загрузил свою машину и полдвенадцатого ночи рванул из Москвы в Луганск. Под Воронежем заметелило да завьюжило, видимость ноль, авария, на границе в Изварино (той самой, которой нет!) не пробка — пробища (!), но всё равно к девяти утра был в Луганске.

Павел Леонидович Кузьмин с воспалёнными от бессонницы глазами — выпускник МГИМО, москвич, интеллигентище (!), лицо настоящей русской культуры, не чета поющим трусам и прочей пене, свалившим из России, белая ворона, посмевшая идти наперекор минкультовской братии. По сути, бросивший им вызов и показавший, что перед совестливостью и сострадательностью преград нет. Что библиотека — тоже храм, где живут вера и культура вообще и литература в частности. Смотрел на него и думал, что его поездка — это вызов минкульту, что они этого не простят, потому как подобное не иначе как протест, за который карают. Что москвичи разные, как разные вятичи, куряне или белгородцы. Просто кто-то из них проорал о своём несогласии с СВО, а заодно понося Россию, и свалил к бесам, поскольку сам бесовского роду-племени, другие затаились и пакостят исподтишка с елейно-лживой улыбкой, больше похожей на гримасу, а третьи, вот как Кузьмин, молча грузят свои личные машины или машинёшки и отправляются в путь дальний.

Они отсчитывают от своей пенсии или зарплаты копейки для общей копилки. Они вяжут носки, шарфы и свитера. Они чувствуют боль России даже острее, чем свою.

6

Мы уезжали в Попасную — нас уже ждала машина, а он оставался на конференцию, посвященную юбилею — Республиканской библиотеке исполнилось 125 лет! Ещё не устроился на ночь, робко возражал, что не стоит беспокойства и переспит в машине, что завтра на рассвете в обратный пусть (по сути, трое суток в пути без отдыха!), и всё переживал, что отнимает у занятых людей время вниманием к своей персоне.

Мы поздравили Наталью Антоновну, передали поздравления от Белгородской областной научной библиотеки и лично Надежды Петровны Рожковой. При нас принесли почту — поздравления от минобороны, министерств и библиотек областей российских. Белгородцев не было. Для нашего минкульта Донбасс до сих пор не российский: эдакая prohibitum terra — запрещенная земля. На просьбу делегировать с нами в республики Донбасса литераторов, работающих в структурах минкульта, чиновники округлили глаза и замахали руками. Подумалось, что под кофтами и пиджаками у них вышиванки, а в кабинетах хранятся жовто-блакитные флажки.

7