Контракт со смертью

Утром позвонила Снегурочка — Вера Петровна Кобзарь: готова разгружать фуры. Есть ещё женщины в русских селеньях! Откликнулись Женя Бакало и Миша Вайнгольц, который привёл росгвардейцев и курсантов клуба. Отозвался комбат — пятеро бойцов оказались весьма кстати. Друзья из Ракитного предложили свою помощь. Вот и собралось почти два десятка добровольцев — совсем немало, к тому же наглядная связь поколений: старшему — шестьдесят семь плюс, младшему — пятнадцать. Причём среди курсантов было три девочки, которые стояли на разгрузке в цепочке от начала до конца. Ненадёжными, как всегда, оказались всякие суперпатриотичные ветеранские организации. Разгрузить две фуры-длинномера — это не фунт изюма, тем более в рекордный срок — всего за три часа! Без стенаний, с шуточками-прибауточками, иногда с матерком, но сделали!

Теперь еще одна проблема — переправить всё за «ленту». Но лиха беда начало — справимся с Божьей помощью и с такими вот ЛЮДЬМИ слова и дела! Нас много, и мы едины! И никто, кроме нас!

20

Сегодня отвез вертолётчикам ПНВ[106]

, рации, планшет в другой город, а уже к вечеру для них же передал здесь три с лишним десятка сапог (минимальная температура от –15 до –45 °C) и семнадцать спальников. Конечно, совсем немного, но для подразделения аэродромной охраны на первых порах закроет потребность. Не просили, стеснялись, но в разговорах проскользнуло, что беда с одеждой — зимнее обмундирование и обувь покупают на рынке, разное по качеству и расцветке, вот и выглядят партизанами Ковпака. А ведь совсем немного-то и требуется, под сотню комплектов всего, которые наше заботливые тыловики из минобороны не поставили и поставлять не собираются до весны. Ну что ж, будем собирать теперь и на бушлаты тоже.

Кстати, сколько по госконтракту минобороны стоит простое цинковое ведро? Чуть под стол не свалился, когда сказали, что восемь тысяч рублей. Восемь тысяч! Стратегическое! Нано-ведро! В магазине в десять раз дешевле. А берцы? В магазине пять тысяч шестьсот рубликов, чиновники закупают по шестнадцать тысяч. Ну и так далее, и в том же духе. Но это так, к слову. Не считайте это критикой минобороны. Ни в коем случае! Это восхищение греховной человеческой алчностью! И наказуемой!

21

Донбасс — это всегда обретение. Силы духа. Уверенности. Новых друзей. По дороге в ЛНР ворчал и весьма нелестно отзывался о происходящем. Были к тому основания: знания умножают печаль.

В лесу под Кременной слушал командира, и на душе теплело. Молод, энергичен, умничка. Ориентируется мгновенно, принимает решение молниеносно, результаты — докладываются тут же: накрыли, уничтожили, захватили. Восхищается своими танкистами (приданными, по факту не его): выходят на сближение до трёхсот метров, точный выстрел, взрыв, горящий БТР, мгновенный уход. Снайперы, каких поискать. Отважные без меры и до безрассудства. Просит: напиши о них, сними видео, дам сопровождение в траншею, только расскажи.

Смотрю на него: шутит? Или сбрендил? Да вроде нет, серьёзно говорит и почти умоляюще. То, что какого-то там военкора укокошат, его не волнует. Главное, что будет написано о его ребятах. Спрашиваю: если накроют, то кто расскажет-то? Пожимает плечами: отказываешься? Отказываться нельзя, но особого желания лезть в пекло всё-таки нет. Вздыхает: ладно, ты своё уже получил, и обещает организовать встречу не в траншее, а чуть поближе. Замётано, следующий приезд всё сделаю, только кого же в операторы взять?

Примчались разведчики, доложили, бросился к планшету, и через минуту приказ полетел в эфир. Еще через пять обратный доклад: уничтожили. Для проверки поднял БПЛА: стопроцентное подтверждение. Губы тронула улыбка: молодцы, мужики, теперь пощупайте мне вот эту опушку. Разведчики развернулись на одном каблуке и мгновенно растворились в сетке нудного дождя. Из машины высовывается начштаба и сообщает: приказ прекратить огонь с полуночи 6-го и до 8-го числа. Командир нажимает тангенту и усмехается: огонь прекратить, работать в обычном режиме. В обычном — значит, за линией фронта разведпоиск, работа в «ножи», захват пленных. А наверху пусть умиляются тишиной и молчанием арты — спецуха знает, что делать.

«Мне бы руки развязали, так я бы давно Лиман взял», — цедит сквозь зубы командир. Это не бахвальство — он знает, что говорит. Он просчитывает врага на порядок вперёд. В дивизии давно слушают сначала его, а потом уже тех, кто выше. Артачатся, марку держат, но всё равно делают так, как он говорит. Результат — налицо, и уже комдив докладывает наверх о локальной победе на локальном участке. Мелочь, но приятно.