Контракт со смертью

В Донецке, Горловке и вообще на Донбассе НИКТО не обращает внимания на обстрелы, и не успевает осесть пыль от взрыва, как появляются тётеньки с вениками и мётлами и подметают улицы, дворы, собирают осколки стёкол, сгребают с тротуаров кирпичи, обломки оконных рам или куски кровли. Хотя нет, неправда, обращают и ещё как обращают, только в себе держат. Сжигают себя изнутри затаённым страхом. И не охают, и не ахают — они ТАК живут. До белгородцев еще только доходит, что война у порога. Про остальных молчу: у них не капает. Война — это где-то там, за тридевять земель.

6

Поездка не задалась с самого начала: то груз не пришел, то получатели никак не доберутся до исходной точки, то нестабильность фронта, то шпана шарится вдоль выбранного нами пути, и дату отъезда пришлось откладывать раз за разом. В конце концов всё или почти всё сложилось: грузы пришли, машины из N-ской армии тоже добрались, Виталий Писанков с помощниками (жена да дружок Дима) загрузили их печками, медикаментами и прочим (до глубокой ночи провозились). Для аргументированных бесед с «дорожным хулиганьем» комбат дал в сопровождение разведчика луганчанина Колю, десантника, воюющего еще с июня 2014-го.

Главная задача — доставить генералу пикап и «квадрик». Пикап нужен для борьбы с танками — ноу-хау генерала, уже апробированное в боях и давшее эффект: пять танков за два боя — результат небывалый. Тактику применения не раскрываем — она ещё войдёт в учебники военных училищ и академий. Пикап пришёл из столицы недели за две до отъезда, и было время его мало-мальски подготовить, но всё равно кое-что требовалось еще доделать-переделать, но это уже на месте ребята доведут до ума в соответствии с назначением.

За пару часов до рассвета два экипажа на двух пикапах двинулись к «точкам пересечения». Путь не так уж и далёк — всего-то около семисот километров, да только излишне «романтичен»: «фейерверки», «салюты», работа для нашего Коли, выматывающее бездорожье минус элементарной бытовухи (вот уже где вспомнишь ноющих «мобиков») и т. д.

Рассвет во всхолмленной степи притягателен: обжигающая свежесть — не надышишься, иней высеребрил успевшее высохнуть разнотравье, а прячущаяся в ивняке речушка курится туманом. Потом степь умылась росой — иней превратился в алмазные капли на тоненьких веточках донника и чернобыльника, и в лучах карабкающегося в безоблачное небо солнца она засверкала алмазной россыпью. Так это у подножия холма такая красота, а если взобраться на самую макушку и взглядом окинуть — задохнёшься от красоты!

Совсем рядом заработала арта, возвращая в реальность. Дорога нырнула в слегка расступившуюся широченную посадку (байрачный лесок?), ветки клёнов и акаций хлестанули по лобовому стеклу, развернули боковое зеркало и прижали его к стойке, дробно застучали по дверцам и кузову. Акварельная пастораль сменилась жесткой графикой. Коля снял предохранитель и вцепился взглядом в заросли.

7

Колю надо было оставить в Луганске: у него родилась дочка, которую он ещё не видел, и было бы просто величайшим свинством лишить его возможности встретиться с нею. Повезло: неожиданно ответил Саша Ваздар. Впервые с начала СВО. Через три часа мы уже тискали друг друга за плечи. Он был не один: с ним приехал Гриша. Сколько не виделись? Три, четыре, пять лет? Тогда он был тоненький стеснительный мальчик, хотя за плечами уже были университет и служба в армии (лейтенант). Гриша, сын генерала ФСБ, отказался от гарантированной карьеры и с благословения отца уехал на Донбасс. Добровольцем пошел в ДШБ рядовым, дослужился до сержанта (карьера!), женился. Больше ничего о нём рассказывать не буду: не время. Будем живы — еще напишем и фильмы снимем.

Колю оставили в городе — наш проводник первую задачу выполнил, и дальше проводниками пошли Саша Ваздар и Гриша. О Сане я уже писал в «Тихой работе вежливых людей». Он ничуть не изменился, разве что сединой плеснуло на виски и даже щетина тоже серебром взялась. Всё такой же стеснительный, предельно вежливый и излишне интеллигентный. В бою — мгновенная реакция, жесткость, стальные нервы, абсолютное бесстрашие. Не показная храбрость, а именно отвага, которая по определению не может быть расчётливой, но в исполнении Сани она какая-то осознанная.

Просьба сопровождать нас вместо Коли была воспринята на раз-два. Ни он, ни Гриша не спрашивали, куда и зачем едем: раз надо, значит, надо. Единственная просьба — двадцать минут на сборы: взять теплую одежду и «реквизиты». Последнее отнюдь не лишнее на дороге, полной неожиданностей.

8

Медсанбат 106-й Тульской десантной дивизии. Наша первая большая плановая остановка. Как Виталий Писанков запоминает, кому, что и сколько — понять невозможно. Я уже напрочь запутался в принадлежности десятков пакетов, коробок, мешков, «упакованных» в кузова пикапов, а он взмахом руки отсекает ненужное: это в медсанбат, это в полк, это в дивизион, это в штаб армии, это Ермаку, это Москве, это Цыгану…