Концы узла

Не давала покоя мысль о связи звонка от Суприна со звонком от Хичкова. Какая-то игра в кошки-мышки. Чьи это ходы? Суприна или Хичкова? Или их просто используют? Тогда получается, что кто-то решил получить деньги, которые он хочет вложить в сделку с Суприным. Глеб сунул телефон в карман пиджака, заложил руки за спину и стал задумчиво прохаживаться по кабинету. Ковер под ногами глушил его шаги. Выходило, что не все так просто и с Суприным. Впрочем, заинтересованности Олега в данных обстоятельствах Корозов не усматривал, ибо, совершая сделку, Олег все равно получал эти деньги. А вот заинтересованность Фокина имеется прямая. Во-первых, он выбивал из игры Корозова, во-вторых, на эти деньги приобретал долю, которая предназначалась Глебу. Иначе говоря, получал ее бесплатно. Однако тут же в голове шевельнулось сомнение в этой версии, ведь Суприн изначально категорически настаивал, чтобы продаваемая часть бизнеса была поделена пополам между двумя покупателями. Именно так и было. Было. Но ведь Олег мог передумать. Борис мог договориться с ним. Не исключено, что Фокин намерился подменить второго покупателя своим протеже. Вариантов много. А по деньгам вариантов, очевидно, нет. Вот и вывод. И не стоит дальше ломать голову и искать высшие материи. Все проще пареной репы.

Между тем, все свои деньги Глеб готов был отдать за Ольгу. Только способ, используемый Хичковым, был для него неприемлемым. Раздумывая, он сознавал, что пока Вадим не получит деньги, он ничего не сделает Ольге, несмотря на угрозы. В свою очередь ему надо придумать, как, притягивая Хичкова деньгами, освободить жену и взять того за жабры. Мотаясь маятником по кабинету, Корозов сжимал зубы. Мысли Глеба то и дело возвращались к Фокину. Как будто все было расставлено по своим местам, тем не менее, Глеб чувствовал себя в каком-то тупике. Доказательств против Фокина, как не было, так и нет, не имелось никакой зацепки, чтобы схлестнуться в открытой схватке. Им овладела досада. И в этот момент в кармане снова зазвонил телефон. Глеб несколько раз глубоко вздохнул. Звонок не прекращался. Корозов прошел к столу, сел в кресло, вытащил из кармана смартфон. Не сразу сообразил, что слышит голос доктора Гержавина. Тот говорил взволнованно и поспешно:

— Мне надо с вами встретиться! Очень срочно! Как можно быстрее! Я могу прямо сейчас показать вам его! Ну, его! Понимаете? Того, кто похитил мою семью! Приезжайте по адресу! — и он назвал место, куда просил подъехать.

Пару минут назад все вокруг нервировало Глеба. И этот кабинет, и столешница перед его глазами, и бумаги на ней, и ноутбук, и ручки с карандашами, и своя беспомощность, и звонки телефона. Пока он не услышал заключительных фраз. Они оторвали Глеба от кресла, подбросили над ним, недавняя раздраженность провалилась куда-то, мозг вспыхнул, сердце зачастило, кровь вскипела, ударила в лицо. Кинулся к двери из кабинета. Распахнул настежь, едва не сорвав с петель. Секретарь лишь успела поднять голову, как Глеб мелькнул в приемной и исчез. Ее зеленые глаза округлились, короткий черный хвостик на затылке замер. Охранник, сидевший в приемной, подхватился со стула, чуть не опрокинул его, пускаясь вдогон за Корозовым. Все-таки Глеб убрал из переоборудованного багажника скрытую охрану и заменил ее обычной охраной. Стремительность, с какою Глеб миновал расстояние между дверями здания и припаркованной машиной, застала водителя врасплох. Беззаботно прохаживаясь около авто, тот задергался. И уже когда Глеб заскочил в салон авто, а следом пулей залетел охранник, водитель бросился за руль.

— Гони! — выдохнул Корозов и назвал адрес.