Концы узла

Кидая косые взгляды, водитель ловил в зеркале заднего вида красное сосредоточенное лицо Глеба. И гнал машину по улицам города, нарушая все дорожные правила. Холодный осенний ветер хлестал по лицам пешеходов, мел пожухлую листву по тротуарам, кружил ее в воздухе. В небе собирались тяжелые тучи, вот-вот мог хлынуть дождь. Погода просто отвратительная. Но Глеб ничего этого не замечал сейчас, он даже не смотрел по сторонам, взгляд был уперт в одну точку, а эта точка представлялась разными лицами. Но все они почему-то казались ему одним большим расплывчатым незнакомым лицом Хичкова. Почему именно Хичкова, он объяснить не мог. Ведь не было никакого повода взваливать на Хичкова похищение семьи Гержавина, кроме изначального предположения, что Ольга и семья Сергея Сергеевича могут быть в одних и тех же руках. Стало быть, в руках Хичкова. Мозг Глеба не выдавал других версий. В этот миг он словно отрезал всякие сомнения и вгонял все мысли в одно русло. В карих глазах Корозова горела решимость. Водитель домчал до нужного адреса быстро. Припарковался недалеко от красиво оформленного входа в бильярдную «Голубятня». Не успел заглушить мотор, как невесть откуда возник врач Гержавин. Ворот куртки поднят, защищая шею от ветра, кепка надвинута на глаза. Открыл дверь, скользнул на заднее сиденье авто. Движения были испуганно-неспокойными, точно внутреннее изнеможение доводило его до крайней степени безумия. Взгляд метался по сторонам, лицо бледное белее седины на висках, губы вздрагивали. Он сбивчиво зашептал, сорвав с головы кепку и наклоняясь к Корозову:

— Он здесь! Он в этой бильярдной! Я видел, как он туда вошел! Я собственными глазами видел! Случаю угодно было, чтобы я увидел его. Смотрите, вот с той стороны парковки стоит его машина. Черная. Видите? Третья от того края.

Повернув лицо в направлении, куда указывал Сергей Сергеевич, Глеб не смог толком рассмотреть автомобиль похитителя. Несколько машин, стоявших между ними, мешали этому. Глеб спросил:

— Вы уверены, что не ошиблись?

— Абсолютно уверен! Абсолютно! — лихорадочно кивнул врач. — Я не ошибся! Нисколько!

Достав из кармана пиджака телефон, Корозов набрал номер:

— Исай, срочно подъезжай к бильярдной «Голубятня»! Я на парковке! Возьми парней. Похоже, здесь похититель семьи Сергея Сергеевича! Только тихо, без шума и суеты! — отключил телефон и положил руку на плечо водителю. — На-ка, возьми мой телефон, — протянул ему смартфон, — и сними ту машинку с разных точек. Без беготни, незаметно. В машине может быть водитель и охранники.

— Сейчас сделаем, Глеб, — отозвался тот, застегивая пуговицы на куртке. Взял телефон и выбрался из автомобиля.

Пока ждали снимков, Глеб рассматривал бильярдную. Высокое крыльцо с поручнями. Стена из затемненных стекол. Красочная вывеска с названием. Охранник у двери в осенней черной куртке и берете. Толчется как неприкаянный, отворачивая лицо от ветра. Смотрит равнодушно на дорогу с мелькающими машинами, на спешащих пешеходов на тротуаре, привычно кивает тем, кто входит в стеклянные двери бильярдной, и тем, кто выходит из них. Изредка скользит глазами по парковке и снова отворачивается от ветра. Водитель скоро вернулся. Продрог в легкой куртке. Но хорохорился, плюхнувшись на водительское место:

— А погодка отличная! Ничто не мешает снимать! — обернулся, протянул Глебу телефон. — Сделано, Глеб, смотри!

Просмотрев фото, Корозов удовлетворенно сказал:

— Неплохо. Первая зацепка есть. Подождем другие.

Сжимая руками голову, Гержавин пробормотал:

— У него моя семья. Я не могу спокойно сидеть и смотреть на все это. Просто невыносимо. Его нужно арестовать.

— Конечно, нужно, — согласился Корозов. — Только как вы докажете, что вашу семью выкрал именно он? Он откажется, скажет, что первый раз видит вас! Возьмите себя в руки, успокойтесь. Теперь будем ждать его самого, чтобы запечатлеть на фото и видео. Сейчас подъедут мои люди. Все организуют.

Две машины Исая остановились по разные стороны бильярдной. Связавшись по телефону с начальником охраны, Глеб поставил задачу. Исай, не привлекая внимания, рассредоточил охранников. Стали ждать. Шли минуты, превращались в часы, а из бильярдной похититель не появлялся. Сергей Сергеевич волновался все сильнее, уши у него горели, как будто он был виноват в том, что похититель не появлялся, будто он обманул Глеба, что видел преступника. Гержавин не на шутку боялся, что тот может вовсе не появиться. Тогда уже все будет очень плохо. Время от времени его даже стала бередить мысль, что он обознался, что все напрасно. И он начинал нервничать и говорить невпопад. А то вдруг подхватывался и восклицал:

— Мне надо позвонить на работу! Мне давно пора быть там! — хотя совсем недавно уже звонил и предупреждал, что сегодня может задержаться. Однако, видимо, в сильном волнении быстро забывал об этом, а, скорее всего, в такие моменты была потребность что-нибудь сказать, и он говорил, не замечая, что повторяет одни и те же фразы.

— Позвоните, — ответил Корозов, — хотя вы уже звонили. Но кто знает, сколько еще будем тут торчать?