Конвейер неправильных желаний (СИ)

Ни одной пакости, ни одной шутки не осталось в моем арсенале. Я даже слив в душе ночью прокладками забила, а потом в шести душевых включила воду и затопила весь первый этаж. Я и девушек между собой стравливала. Хамила учителям. Ничего не делала, клала хуй на всё. Быдлила, как только могла. И ничего!

Мне уже теперь просто было интересно, где находится предел её терпения, ведь эта женщина выносила мои выходки целых четыре месяца.

Четыре месяца, за которые я успела растрепать нервы всем и себе в том числе. Потому что шёл август. Шёл август, в котором у меня день рождения.

До шестнадцатого августа — дня, когда за мной приедет «муж» — оставалась всего неделя.

Для побега у меня было всё: план, достаточная сумма денег, желание. Но не было выхода с территории чёртовой школы, потому что трехметровый забор мне не преодолеть даже с безумным энтузиазмом. Только через главные ворота. Или подкоп, что было ну уже высшей степенью маразма.

Так я и сидела на окне, сверля взглядом то собранную уже как четыре месяца сумку, то главные ворота, которые были наглухо закрыты, и открывались только когда кто-то из учителей уезжал домой на выходные.

Озарившая меня догадка заставила больно хлопнуть ладонью по лбу и поразиться своей тупости: я ж ещё тогда, в первый день, могла просто спрятаться в салоне машины одной из учительниц, а потом, в городе, просто разбить окно и уйти!

Боже, какая же я тупая!

Улыбнувшись самой себе, залезла на свой второй этаж и, закутавшись в свое тёплое одеяло, улыбнулась, ожидая следующей субботы — дня моего рождения, когда я смогу стать полностью свободной.

Пробраться в старенький мини-купер такой же старенькой учительницы музыки не составило труда. Даже с заднего сидения, куда я забилась, прижимая колени к груди и вжимаясь в сидение спереди, я слышала, как бушевал отец, лично приехавший за мной три часа назад.

Он орал, метал молнии, пинал всех, кто пробегал мимо, но найти меня не мог.

А я улыбалась, смотря на экран, на котором светился электронный билет на самолет.

Мне уже восемнадцать, теперь я могу быть полностью свободна.

Когда хлопнула передняя дверь, а грузная учительница села за руль, я задержала дыхание, стараясь даже не моргать: было страшно, ведь если она сейчас заметит меня, у меня будут проблемы. Большие проблемы.

Даже когда на голову мне приземлилась её сумка, я не произнесла ни звука.

— Анна Григорьевна, а что за кипиш?

— Да потеряли кого-то из девочек. Небось закрылась где в туалете и рыдает из-за несостоявшейся любви. Только зря пыль подняли, открывай ворота, меня муж ждёт.

— Хороших выходных.

И она наконец-то тронулась, а я смогла расслабиться и убрать руки от лица. Облегченный вздох сам собой вырвался.

На место страха пришла дикая эйфория от того, что вот, ещё час, буквально шестьдесят минут, и я буду полностью свободна. Что больше мне никто не указ.

Теперь я сама по себе.

Пришлось ждать ещё пару часов, пока доедем до города, и пока она уйдёт к себе в квартирку. И только тогда я смогла выйти из машины, — что удивительно, она даже её не закрыла, — настолько доверяет району?

Хотя мне даже грех жаловаться, ведь всё идет слишком хорошо и просто, и это заставляет напрягаться.

Напрягаться всю дорогу до аэропорта. Напрягаться всё время до своего рейса.

И напрячься ещё сильнее, когда вижу в толпе таких же пассажиров его льдисто-голубые глаза.

Злые и бездонные.

До рейса еще два часа, и я не знаю, куда бежать, а бежать хочется. Потому что сейчас начнутся упрёки, просьбы не уезжать, попытки остановить. Как он вообще меня нашел? Все отцовские жучки я сняла и выкинула ещё в студгородке! Да даже билет заказан на имя Беатрисы Ким! Паспорт с таким же именем и моей фотографией лежали на дне рюкзака, до отказа забитого отцовскими деньгами, которые я снимала по всем возможным банкоматам, попадающимся на моем пути. Стащить у него одну из многочисленных банковских карт не составило труда. Поэтому страшно мне сейчас было вдвойне.

— Поговорим? — предложил учитель, подходя ко мне и протягивая руку.

— Нет! — сказала уверенно, так, чтобы невозможно было найти скрытого подтекста. — Нет. Мы не будем говорить или заниматься чем-то из того списка, что ты можешь мне предложить.

— Уверена? — Он подошел вплотную к сидящей мне. Задрав голову, посмотрела на самоуверенное лицо истинного самца.

И вдруг накатило.

Чувство всеобщего подчинения нельзя описать, его можно только почувствовать. Но вот сейчас, смотря на него снизу вверх, хотелось почему-то встать на колени и попросить наказать меня. А ещё хотелось назвать его хозяином. Вот сейчас, стоя вот так, он был невероятно прекрасен. Возможно, только в эту секунду я осознала, какой мужчина бегал за мной почти полгода.

И только поэтому я согласилась. Потому что ему сейчас нельзя отказать.

— Ладно, хорошо, уговорил, пойдём, поговорим. Но куда? — Я встала, плотно прижимая к груди дорогую сумку. И сама сумка была отнюдь дешевой.

— Через улицу отель, у меня там номер.

И я пошла. Как кролик за удавом. В его истинно удавье логово, откуда ход мне будет только вперед ногами.