Координата Z

Была, впрочем, тогда и во всех смыслах «русская партия» в поэзии: «тихая лирика», «почвенники» – Николай Рубцов, Юрий Кузнецов, Станислав Куняев и старшие их товарищи в лице, скажем, Николая Тряпкина, и младшие их подруги в лице, скажем, Татьяны Глушковой. Но эти привычно сидели на облучке: за Можай не загнали – и радуйтесь. С русскими в России строго.

Начавшаяся перестройка и последующие печальные события хаоса и распада выявили в литературе парадоксальную картину.

Самыми остервенелыми сторонниками демократии оказались не ленинградцы и тем более не «русская партия», а «эстрадники» во главе с Евтушенко, получившие к тому времени примерно по килограмму весом советских премий, званий, орденов и значков.

Если перечитать публицистику Евтушенко тех лет, можно ужаснуться: Чхартишвили и Глуховский на его фоне будут выглядеть куда патриотичней.

Про Окуджаву с его «памятником Басаеву» мы и вовсе молчим.

Дочь политрука Ахата Ахмадулина и майора КГБ Надежды Лазаревой (прекрасная Белла), сын работника НКВД Станислава Петкевича (великолепный Роберт Рождественский), и многие другие, – все заняли радикально антисоветские позиции и, скажем, подписали письмо «Раздавить гадину!» с призывом расстрелять Дом советов в 1993-м.

На стороне которого как раз находились представители «русской партии»: и Кузнецов, и Куняев, и Глушкова, и Тряпкин.

Такие были времена.

Год за годом все эти поэты, один за другим, уходили в миры иные, но, что бы ни случалось в стране, позиции оставшихся в живых «эстрадников» и «русской партии» отличались всегда радикально. Приднестровье, Гагаузия, Абхазия, осетинский конфликт, конфликт на Северном Кавказе, «русская весна» – всякий раз воспроизводилась одна и та же история: «эстрадники» были за то, чтоб Россия выводила войска, платила и каялась, а «русская партия» – чтоб Россия вводила войска, забирала положенное и прощения не просила.

Поразительным на всём этом фоне было то, что и ленинградская школа оказалась в итоге имперской. Бродский написал известные стихи на отделение Украины, Кушнер и Рейн благословили возвращение Крыма, что до Глеба Горбовского – он был самый радикальный в этом кругу и сразу возненавидел перестройку, либералов и демократов в любых их формах и проявлениях. Он большой поэт был, хотя страна его помнит по одной строчке: «Сижу на нарах, как король на именинах…» – это его, да.

Ошиблась советская власть в своей ставке! Надо было если не на почвенников, то хотя б на ленинградских, вскормленных Ахматовой, «космополитов» ставить, а вместо Бродского из страны выгнать Евтушенко: после его «Танки идут по Праге… / танки идут по правде» всё с ним было ясно.

Он и в 2014 году ровно то же самое бы пел, Евгений наш Александрович. «Танки идут по Донецку, / Жутью давя советской. / Танки идут до Киева / Как же мне отмолить его» – и прочую подобную трескучую пошлятину наверняка сочинил бы строк на триста.

И вот настал 2022-й.

От тех славных когорт и великих имён не осталось почти никого.

Один Станислав Юрьевич Куняев, справивший в том году 90-летие, смотрел на происходящее грустными и давно всё принявшими глазами.

У меня сердце от стыда и тоски защемило, когда русские хоры по всей стране провели акцию как бы в поддержку спецоперации – и сразу же, в марте, первым делом спели «Хотят ли русские войны» на стихи Евтушенко.

Красивая песня, никто не спорит, – но всё это было, конечно, совершенно ни к чему: проведший остаток жизни в США, западник до мозга костей, носитель цветущего геополитического кретинизма Евтушенко со всеми его благоглупостями про русских, которые не хотят войны.

Русские воюют, потому что хотят. Их заколебало – вот они и воюют, а не подвывают, кося глазами: «Спра-а-асите вы у тишины… спра-а-сите у моей жены…»

Ахмадулина, к слову, была его женой, одной из. Но спрашивать не у неё надо было бы – а у её папы с мамой; они лучше знали ответ.

Петь такие песни надо, пока война не началась. А когда началась – уже не стоит. Когда мужики воюют, петь надо про то, что война – лучшая работа.

Потом и Роберт Рождественский в обиход вернулся, и Окуджаву запели – тоже как бы в поддержку спецоперации.

Меня могут спросить: чего ж теперь, запретить их, что ли?

Знаете, как отвечу, чтоб понятно было?

Пройдёт 30 лет, и случится очередная война. Лучше б её не было, конечно, но она всё равно случится. Где-нибудь, скажем, на западных границах.

И тут как запоёт русский хор – песню на стихи, скажем, Дмитрия Быкова. У него про армию есть хорошие стихи. Вот её и запоёт.

И самый известный артист как выдаст с выражением оду Веры Полозковой! У неё много прекрасных од, по самым разным поводам.

Здесь какой-нибудь зануда выползет и скучно скажет: «Знаете, может быть, лучше что-нибудь из Долгаревой прочитаем? Из Караулова вспомним? Про Пегова поговорим?»

На него посмотрят устало и спросят: «А кто это? Все эти люди – кто они? Нормальная же песня, чего вам не нравится всё время?!»

Всё мне нравится. Пойте.

Советская власть, помню, тоже одну школу перепутала… Где теперь эта советская власть.

Джимми и Боря