Копье Вагузи

– Молодняк у них живёт в тёплой воде, – продолжил Шром. – Когда приходит время линять во второй возраст, они спускаются в глубину, где холодно и закон иной… А всплывают уже полные икринок. Для нас линька второго возраста возможна от тысячи саженей глубины и ниже. Так написано в золотых книгах. Никак невозможно обойти закон! После войны наши и по озерам залегали, и в реках горных – не нашли годного способа. Только солёное море и глубина. Ты чего кашляешь?

– Всё же одно ребро мне сломали, – просипел Ларна. – Или не одно? Не важно. Как я ахнул, так оно и отозвалось… Шром, я давно усвоил, что вы не люди. Что семьи у вас иные, и всё вообще по другому, да вдобавок и три возраста. Но поясни снова, внятно. Ты теперь что, набит личинками?

– Если ты назовёшь меня бабой, я сомну тебе ещё одно ребро. Или не одно, – строго предупредил Шром. – Набит… Как грубо! К осени – да, вот там, за сдвоенными пластинами хвоста, будет до трёх тысяч готовых проклюнуться личинок. Начнётся сомга, всё по древнему закону, а сомга в нашем наречии есть почётный нерест. Златоусый станет читать список. Мы распределим икру по лапам достойных боевых выров первого возраста, они сделают должное, а затем отпустят личинок в море. Думаю, Шрон уже убедил все семьи не устраивать нерест в столичной бухте, там шумно и грязно. Проведём праздник близ замка ар-Бахта. Для того и были придуманы исконно замки: чтобы за чистыми и тихим бухтами пригляд иметь.

– С точки зрения людей все детишки будут ар-Бахтами и твоим прямым потомством, – задумался Ларна.

– Глупости! Юта вот-вот нырнёт. Года через три ещё перелиняют выры, у кого пять сердец и есть сила для глубин. Всё пойдёт по древнему порядку. Кого из подросших сажаешь на хвост, тот ар-Бахта. Или рэм-Бахта.

– Но вы звали Шарги матерью рода!

– Да. Звали. Мы все – личинки одного нереста. К тому же ар, ара – это и есть вежливое обращение к старшим, кто имеет право сажать на хвост. А сажают только ары второго возраста и старики третьего.

– Ладно, это я проглотил. Но погоди, что же, каждый год три тысячи личинок? – поразился Ларна.

– Раз в пять лет, и я втолковывал тебе: до праздника ангры обычно доживает один-два малька из тысячи… – солидно поправил Шром. – Мы ведь отпустим их в море, по древнему закону. Конец бассейнам, не станет звания хранителя в его нынешнем понимании. Будут только ары – те, кто выбирает в свой род мальков. Нет матерей и отцов, нет семьи. Есть молодняк, ары-наставники и мудрецы третьего возраста. Ты всё выяснил? Ты не огорчился? Ты не передумал быть рем-Бахтой?

– Тинка умная, она в таких случаях говорит: тьфу на тебя! – возмутился Ларна. – А сразу объяснить?

– Мы объяснили прошлый раз, ничего не утаили, – грустно прогудел Шром. – Вы поняли. Закрыли нам путь в глубины и обрекли нас на смерть, да. Теперь видишь причину войны?

– Теперь люди знают и её бессмысленность, и её последствия. Опять же, с вышивками стало посложнее, но этоу у Кима лучше уточнить. Ладно, не сказал и не надо. Главное – ты здесь.

– Вы с Тинкой ещё не завели мальков? – уточнил Шром, пытаясь вежливо сменить тему.

Ларна второй раз закашлялся, выр заботливо подпихнул ему мягкое под бок.

И подумал, как порой сложно найти понимание с самыми хорошо знакомыми, дорогими людьми. Он нырнул и был уверен – эти двое давно всё решили. Оказывается, до сих пор топчутся и думают, сомневаются.

Люди… Другой у них закон жизни. Связывает пару на все возрасты. И приходится гадать, глядя на малька: а как перелиняет он или она? Сложится ли общий дом, срастутся ли нрав и привычки в то, что зовется у людей семьей? Да ещё признавать родными всех общих детей! Независимо от их ума, душевной близости и иных важных качеств. Вслепую признавать! Чтобы после пытаться вложить в эти личинки себя, и тем сделать их по-настоящему родными, воспитать. С точки зрения выра – ужасная, несправедливая морока… Надо сперва воспитывать всех детей! А после уж сознательно выбирать родню. Это удобнее и детям тоже! Не хочешь стать лоцманом ар-Ютром, плыви во все лапы к хранителям книг ар-Тадха или учись улаживать дела у переговорщиков ар-Сарна…

– Ар-Сарнов всех смяли? – запереживал Шром.

– Нет, Эгра у них теперь главный, он сказочник, – сонно буркнул Ларна.

– Прости. Отдыхай. Я пойду, побеседую с Кимом.

Ларна молча согласился, лёг удобнее и заснул.

В поздних сумерках его разбудила уже Тингали. По женской привычке она всхлипывала и жалела, даже толком не разобравшись, надо ли. Ведь цел, и почти здоров…

Новые выры – незнакомого вида, крупные и с двумя парами клешней – гудели и шумели. Вокруг них кружили в воде стражи, часто повторяя до смешного льстивое «как мудро!» или «вы во всём правы!». То есть, почуяв появление старших и умных, выставляли себя окончательными мальками… Явно намечался очередной праздник.

Ларна зевнул и погладил разделочный нож. Подумал: а не открыть ли трактир, в самом деле? Тогда хотя бы станет возможно сразу запивать пивом самые неожиданные новости.