Коптский крест. Дилогия

Дальше Никонов слушал но уже вполуха. В голове набатом билось– "Две"! "Тысячи"! "Четырнадцатый"! А календарь с яркими картинками на стене? "Май, 2014 года" – значилось на страничке. Выходит, волей "амерканского гостя" он переброшен в будущее, на 128 лет? Значит, подозрения были справедливы – и Олег Иванович, действительно, кто-то вроде капитана Немо или Робура-Завоевателя, только поставивший себе на службу не просто науку, но само время? А раз так – то каким же наивным и глупым казалось теперь отчаянное бегство лейтенанта! Раз уж похититель обладал таким могуществом – о каком сопротивлении могла идти речь?

– Ну вот. – Ольга, наконец, закончила обрабатываль рану лейтенанта и довольно ловко бинтовала голову моряка. – Пока так сойдет, но вообще-то, надо в травмпункт. Раз голова не кружится – может, Ромик поможет вам добраться? Тут недалеко есть, На Таганке, в детской поликлинике. Ой, только у вас пиджак в крови, надо вам что-нибудь найти подоходящее. – и Ольга кинулась к огромному, почти в высоту комнаты, зеркалу на стене. Зеркало послушно отъехало в сторону – за ним оказался неглубокий шкаф, полный платья. – Ром, я дам Сереже твою ветровку, не против? –

Ага, значит, он уже "Сережа"? Никонов и не заметил, когда успел сообщить энергичной курсистке свое имя – но был уверен, что назвался никаким не "Сережей" а, как и подобает, Сергеем Алексеевичем. Напористая, однако, барышня…

Лейтенант вздохнул. Оставалось одно – раз уж судьба свела его с этой парой, надо не пытаться играть с ними в кошки-мышки, а открыться – а там уж, будь что будет. Лейтнант сразу и окончательно поверил, что судьба и злая воля Семенова забросила его в далекое будущее – и первым делом надо найти кого-то кто поверит ему и согласится помочь. А раз так – то стоит ли откладывать это действо?

Так что – Никонов, не без некоторых колебаний, отстранил от себя хлопочущую курсистку.

– Спасибо, милейшая – Ольга… простите, не знаю, как вас по батюшке. И вам я очень благодарен за столь своевременную помощь, сержант. А теперь – не соблаговолите ли вы выслушать мою историю? –

Глава четырнадцатая

Двое мужчин медленно шли по Гороховской улице. Над Москвой угасал закат – небо на востоке наливалось уже синими чернилами, а на густо-розовом фоне западной стороны горизонта ясно вырисовывались силуэты церквей. Лениво процокала мимо пролетка; извозчик, маящийся от скуки, проводил идущих взглядом – вырядятся же баре!

Выглядели эти двое и правда необычно. Если первый был одет, как вполне солидный господин – в светлый габардиновый макинтош, при трости и шляпе, то второй смотрелся нелепо – в короткой, несерьезной и какой-то блестящей куртке, вызывающе-оранжевого цвета, с шутовской круглой щапочкой с длинным козырьком на голове, он выделялся на улицах Москвы, как белая ворона. Шутовски одетый господин что-то втолковывал собеседнику, энергично размахивая руками. Тот внимательно слушал, изредка кивая. При этом господин в нелепом платье ухитрялся еще и озираться по сторонам, глазея на все подряд – на проезжающего мимо извозчика, на церковь, на бакалейную лавку на углу, на стайку мальчишек, играющих в подворотне в свайку…

– Ну, Олегыч, слов нет. А я, признаться, решил что ты.. того. Ну. Когда начал мне про путешествие в прошлое рассказывать. Ну все, думаю, съехал мужик с катушек – сейчас надо будет по тихому укольчик поставить и не спеша, в клинику… –

– Да я все понимаю, – усмехнулся Олег Иванович. – Я и сам, признаться, как увидел, все гадал, что это – галлюцинации или белочка пришла? Хотя вроде я особо не злоупотребляю. Как тебе коньячок, кстати?

– Еще спрашиваешь! – причмокнул собеседник. – Курвуазье 1865 года. Вот уважил, так уважил!

Каретников был известен среди друзей-реконструкторов как великий знаток и ценитель коньяков.

– Да, брат, Шустовского уж извини, еще нет. Его только в следующем году делать начнут.

– Ну ничего, Олегыч, этот тоже – нектар. Но вот что я тебе скажу – не расколись ты до донышка, хрен бы тебе коньяк помог!

Каретников встретил приятеля весьма неприветливо. Не получив с утра после визита к загадочному больному обещанных координат доктора, Каретников пытался самостоятельно выяснить судьбу мальчика – и с немалым удивлением узнал, что дом, куда он приезжал вчера ночью, вообще числится нежилым; в нем располагаются офисы десятка фирмочек и местная озеленительная контора, а вот никаких квартир там отродясь не было. Прийдя в совершеннейшую уже ярость, Каретников принялся названивать Олегу Ивановичу – и, дозвонившись, закатил приятелю грандиозный скандал. Семенов кое-как успокоил разъяренного доктора, пообещав никак не позже сегодняшнего вечера приехать и все объяснить. Он даже подготовил длинную, путаную речь, прихватив для смягчения неумолимого оппонента, Олег Иванович запасся тремя бутылками самого лучшего коньяка, который смог только отыскать в Москве.