Корабль отплывает в полночь

Снизу, из зала, доносился взволнованный гул – голоса утробные и свистящие, музыкальные и атональные задавали вопросы и удивленно восклицали. Нечеловеческие фигуры в темном поднимались по пандусу.

– И предназначен он был мне, – сказала Эрика.

– Я пытался столкнуть вас с его траектории, – сказал полковник.

– Или удержать, чтобы он попал в цель. Мое тело заглушило бы звук разрыва и погасило вспышку. А потом ваши фальшивые медсестра и носильщики…

Она огляделась. Оба робота и птицеподобная женщина исчезли. Темные фигуры, уже поднявшись по пандусу, двигались по направлению к Эрике и Эриху.

– Я могу объяснить… – начал было полковник.

– Объясните этот взрыв администрации!

Она увернулась от сверкающего золотым значком многорукого с планеты Волк-1, бросилась к скоростному лифту, ударила по кнопке с надписью «88» и прыгнула в пустую шахту.

Поле обхватило ее со всех сторон и понесло вверх. Сквозь прозрачную заднюю стену шахты он успела увидеть алое море и желтую землю. Расплывчатыми пятнами на их фоне неслись вниз пассажиры. На сорок третьем этаже была давка.

«Что они предпримут теперь? – подумала Эрика. – Бросят мне за шиворот многоножку?»

Но управляющий полем кибернатор с легкостью рассортировал толпящихся пассажиров.

На восемьдесят восьмом Эрику вытолкнуло наружу. Ее личный дверной сторож прошептал: «Все чисто», поэтому она не стала обыскивать свою комнату с самой обычной обстановкой: кровать, шкаф, микропроектор и видеофон с висящими руками из гибкого металла, предназначенными для дистанционных манипуляций: рукопожатий, подписывания чеков и тому подобного.

Она направилась в душ, на ходу сбрасывая форму. На глаза попался офидианский орден Достоинства. Эрика надавила ногтем на черный металл. Оболочка почти бумажной толщины, значит там почти наверняка жучок, на который и наводился снаряд-убийца. Когда подменили орден? И почему фон Хохенвальд?.. Она отбросила эти мысли.

Эрика пустила теплую воду, но на миг застыла в нерешительности перед душем. Наконец, пожав плечами, расстегнула на спине пряжки предупреждающей пластинки, протерла ее и узкие лямки одеколоном и повесила на вешалку для полотенец.

И сразу же на девушку хлынул очищающий, проясняющий разум тропический ливень, и мысль о шахматах, которую она тщетно искала прежде, выкристаллизовалась в голове.

В следующий момент душевая заполнилась белым мигающим светом. Точка-точка-тире – текущий идентификационный код Змей. Вернувшись домой, Эрика установила видеофон на проблесковый режим.

Она устремилась к видеофону. На этот раз ее доклад наверняка дойдет до нужных ушей. Эрика переключилась на голосовой режим, а затем, бросив взгляд на свое обнаженное мокрое тело, добавила односторонний видеоприем. Теперь она могла видеть, оставаясь невидимой.

Голографический экран видеофона был подобен окну в другую комнату, в котором появилось покрытое шрамами лицо Эриха фон Хохенвальда.

Эрика молча обругала себя за то, что в нарушение инструкций сняла предупреждающую пластинку.

– Как вам удалось взломать наш идентификационный код? – спросила она.

Полковник широко улыбнулся, но казалось, эта улыбка предназначена не ей.

– Достаточно было прижать стетоскоп к золотым перилам в ста футах от вас. Вы дали маху, майор. Прошу извинить, что прервал ваше омовение, – это ведь шум душа, верно? – но…

Две из трех рук-манипуляторов резко выпрямились, разошлись в стороны, а затем точным движением обвили ее запястья. Третья рука зашарила в поисках кнопки двусторонней видеосвязи.

В этот раз Эрика не тратила время на самобичевание. Она выбросила вперед ногу и кончиками пальцев отключила питание манипуляторов. Они тотчас бессильно повисли.

Растирая запястья и поглядывая на воду, льющуюся на дорогой ковер, она самодовольно ухмыльнулась:

– Рада, что вы позвонили, полковник. У меня только что было озарение, которым хочу с вами поделиться. Вы рассказывали об основных разновидностях игр. Что ж, шахматная доска вполне очевидно представляет собой паутину с пересекающимися нитями. В го на эти пересечения ставятся фишки. Цель игры – найти и обездвижить короля противника. Точно так же паук парализует жертву, иногда даже обматывая ее своими нитями. Но суть вот в чем: конь, самая специфическая фигура в шахматах, находясь посередине доски, может сделать ровно восемь кривых ходов, то есть столько же, сколько глаз и кривых ног у паука. Это наводит на мысль о том, что все играющие в шахматы планеты пребывают под влиянием паука. Это наводит и на другую мысль: все шахматисты на этом турнире – пауки. Это ваша ударная армия для захвата шестьдесят первой в созвездии Лебедя-Пять.

Полковник Эрих фон Хохенвальд вздохнул.

– Я боялся, что вы обо всем догадаетесь, дорогая, – тихо сказал он. – Сейчас вы по меньшей мере подписали ордер на собственное похищение. Вероятно, вы еще успеете известить свой штаб, но прежде, чем сюда доберется помощь, эта планета окажется в наших руках. – Вдруг он нахмурился. – Но с чего вдруг такая откровенность со мной, а, Эрика? Если бы вы продолжали разыгрывать дурочку…