Корабль отплывает в полночь

– Что правда, то правда. Именно поэтому вампы и прошли мимо меня. Но если серьезно, парни, то все эти оборачивающиеся твари и ведьмы стали слишком свободно разгуливать по Третьему. Я весь сновидень простоял на страже, так и не сомкнув глаз. А теперь собираюсь отправить жалобу на Мостик.

– Ты смеешься над нами!

– Не может такого быть!

Бармен торжественным жестом приложил руку к груди, чем окончательно убедил бражников.

Спар двигался по спирали к зеленому углу, держась подальше от стены. По дороге он заметил Кима, который тоже кружил поодаль, ловко прыгая с одной растяжки на другую, а иногда и перебегая по ним.

Светлокожий круглый силуэт, дважды обведенный синим – топик и юбка-штаны, – выплыл из зеленого люка.

– Привет, Спар, – послышался мягкий приветливый голос. – Как дела?

– Спасибо, хреново, – ответил Спар; золотистое облако распущенных волос коснулось его лица. – Я отказался от лунной росы, Сьюзи.

– Не будь так строг к себе, Спар. День работай, день ленись, день играй, день спи – будет лучше.

– Я знаю. Трудодень, ленедень, игродень, сновидень. Десять дней составляют земник, двенадцать земников – солнечник, двенадцать солнечников – звездник, и так до конца времен. С коррекцией, как кто-то мне сказал. Только я понятия не имею, что значат все эти слова.

– Ты слишком серьезен. Тебе нужно… Ой, киска! Какая хорошенькая!

– Киссска-шшшмиссска! – прошипело большеголовое темное пятно, проскакивая мимо. – Я кот, ясссно? Меня зззовут Ким.

– Ким – наш новый ловец, – объяснил Спар. – Он тоже очень серьезный.

– Хватит тратить время на беззубого и безглазого старика! – крикнул Бармен. – Иди скорей сюда!

Сьюзи со вздохом подчинилась, выбрав самый простой маршрут вдоль растяжек; ее мягкие, тонкие пальцы коснулись щеки Спара.

– Милый Спар… – прошептала она. Когда ее ноги проплывали мимо его лица, раздалось тихое позвякивание браслетов с позолоченными подвесками – в форме сердечек, как Спар прекрасно знал.

– Слышала про Кнопку и Милашку? – мрачно обратился к ней бражник. – Хочешь, чтобы тебе тоже перерезали сонную артерию или наружную подвздошную?

– Заткнись, сосальщик! – устало оборвала его Сьюзи. – Дай мне выпить, Бармен.

– У тебя и так слишком большой счет, Сьюзи. Как ты собираешься расплачиваться?

– Прошу тебя, Бармен, не прикидывайся дураком. Уж точно не сегодня утром. Ты же знаешь все ответы, особенно этот. А сейчас дай мне пакет браги, темной. И прикуси язык.

– Пакеты только для леди, Сьюзи. Я обслужу тебя наверху, тебе надо делать свое дело, но…

Сверху донеслось пронзительное рычание, быстро переросшее в яростный рев. Прямо в кормовом люке кувыркалась, брыкалась и лягалась бледная фигура в пунцовой юбке-штанах и топике… нет, в чем-то более широком – кофте или даже коротком пальто.

Стройная девушка застряла в проходе – по неосторожности или из-за спешки, ее одежда прилипла к ободу люка.

Бражники принялись давать ей советы, а Спар метнулся на помощь, но в этот момент девушка отчаянным рывком высвободилась и с развевающимися позади нее черными волосами полетела к тору, хватаясь за растяжки.

Она ударилась бедром о титановую обшивку и, придерживая одной рукой свое… ну да, полупальто, вытянула другую руку над качающимся баром.

Спар подплыл ближе и услышал, как она сказала:

– Двойной пакет лунной росы, Бармен. Быстро!

– Доброго утречка, Риксенда, – приветствовал ее Бармен. – Я бы с радостью обслужил тебя по первому разряду, если бы… – Он развел пухлыми руками. – Корону не нравится, когда его девушки приходят в Лоток одни. В прошлый раз он строго-настрого запретил мне…

– Что за чушь! Я ради Корона сюда и пришла, чтобы отыскать его пропажу. А пока дай мне лунную росу. Двойную!

Она колотила по стойке до тех пор, пока отдача не послала вверх ее саму, и ей пришлось возвращаться с помощью Спара, не услышавшего, впрочем, благодарности.

– Тише, леди, тише, – успокоил ее Бармен с усмешкой, в которой растворились карие пятна его глаз. – А если Корон заявится сюда, когда ты будешь выдавливать пойло из пакета?

– Не заявится! – с горячностью возразила Риксенда, но при этом быстро посмотрела за спину Спара – черное пятно, бледное пятно лица, снова черное пятно. – У него новая девочка. Не Фанетта и не Дусетта, вы ее еще не видели. Ее зовут Альмоди. Он забавляется с этой тощей шлюхой все утро. А теперь дай мне двойную лунную росу, черт поганый!

– Тихо, Рикси. Всему свое время. А что потерял Корон?

– Маленький черный мешочек. Примерно вот такой. – Она вытянула тонкую руку, и пальцы слились в одно пятно. – Корон потерял его здесь ночью последнего игродня или был обокраден.

– Ты слышал, Спар? – спросил Бармен.

– Я не видел никакого черного мешочка, Риксенда, – очень быстро ответил Спар. – Но ты оставила здесь прошлой ночью свой оранжевый. Я нашел его.

Он нырнул внутрь тора.

– К черту оба мешка! Дай мне двойной, – решительно потребовала черноволосая девушка. – О Мать-Земля!

Даже бражники испуганно охнули. А Бармен, схватившись руками за виски, взмолился:

– Не ругайся так, пожалуйста! Слышать такие слова от изящной, нежной девушки вроде тебя, Риксенда, совсем страшно.