Корабли Мериора

Конечно, никакая колдунья не может уметь все. Даже если всю жизнь листать заплесневелые листы лечебных трактатов и готовить снадобья, пока она сама не превратится в морщинистую старуху, ей не овладеть целительной магией. Ее магическая стихия — вода, и как бы Элайра ни спорила со своими наставницами, здесь они были правы. Ее кровь отзывалась на биение морских приливов. Вода рассказала ей о сеансе ясновидения, устроенном Кругом Старших в день весеннего равноденствия, когда ветви наполняются особой силой. От воды Элайра узнала и цель вчерашнего магического ритуала. Колдуньи пытались узнать местонахождение одного человека, который до сих пор не давал им покоя.

«Эт милосердный, — мысленно повторяла Элайра, — сделай так, чтобы Круг Старших нашего ордена никогда не нашел Аритона Фаленского».

Творец не отвечал на ее мольбы.

— Главная колдунья желает немедленно тебя видеть, — прозвенел из раскрывшейся двери детский голосок.

«Если бы они снова не принялись вынюхивать, где Аритон, я бы им не понадобилась», — сердито подумала послушница.

Она встала, повернулась и увидела белобрысого мальчишку-пажа. В своей лиловой стеганой ливрее он казался совсем маленьким, хотя ему исполнилось восемь.

— Как тебе удалось открыть дверь? — сердито спросила Элайра, подумав при этом: «Хорошо, хоть голос не дрожит».

— Палец в щель просунул и открыл, — пряча глаза, сказал паж.

— Так можно и без пальца остаться.

Мальчишка приготовился что-то сказать в свое оправдание, но Элайра махнула рукой.

— Ладно. Сама такой была. Идем.

После кровопролитного сражения в Страккском лесу и исчезновения Аритона послушница все эти годы вела себя крайне осторожно. Она старалась даже не думать об этом человеке, поскольку Лиренде и Морриэль ничего не стоило залезть к ней в мысли. Она была уверена: рано или поздно Аритона заставят покинуть укрытие, тем более что Круг Старших еще шесть лет назад объявил принца угрозой благополучию Этеры. Колдуньи не понимали природы его способностей. А единственным мостом к пониманию была она, Элайра.

Паж шел впереди. Элайре было тревожно. Она злилась на своих начальниц и, чтобы хоть как-то отвлечься, предложила мальчишке:

— Давай сократим путь и пройдем через подвалы. Паж совсем забыл, что на нем дорогая ливрея и за пыль и пятна ему может здорово влететь. Он радостно улыбнулся:

— Ты серьезно?

Боясь, как бы Элайра не передумала, он помчался по коридору и толкнул обшарпанную дверь, ведущую в подземелье.

Когда-то в этом строении находился приют служителей Эта. Оно не отличалось ни красотой, ни прочностью и было похоже на ветхие пчелиные соты, врезанные в известняковые холмы. Неудивительно, что в полуразрушенных подвалах безраздельно господствовала сырость, а стены покрывал склизкий налет. Причиной сырости были не только дожди, но и подземные горячие источники, воды которых легко просачивались сквозь пористую толщу известняка. Сырость проникала и в жилые помещения кориатанок, однако там ей противостоял солнечный свет, лившийся через широкие окна. С плесенью боролись такие же, как паж, мальчишки, отчищая ее пемзой и смывая чистой водой.

И щербатая лестница, ведущая в лабиринт подземелий, и запутанные переходы, пройти по которым можно было лишь нагнувшись, вполне соответствовали мрачному настроению Элайры. В углах, колышимая слабым ветром, блестела паутина. Послушница и паж шли почти на ощупь; горящие факелы попадались редко. Тем не менее повсюду ощущался дымный, удушливый запах растопленного сала.

Кое-где к нему примешивался кисловатый запах ржавчины. Помимо плесени стены во многих местах покрывал густой слой копоти.

Элайра торопилась. Она шла почти бесшумно, хотя у нее на ногах были башмаки с грубыми подошвами, а под ногами — каменные плиты, гулко повторявшие каждый звук. Неслышной походке она научилась еще в детстве, ведь в воровском притоне, где росла рано осиротевшая Элайра, такая поступь была обязательным условием ремесла. Если бы тогда ее не поймали на первом воровстве, девочка, скорее всего, повторила бы судьбу своей матери. Трудно сказать, что ее уберегло: провидение или случай, но она оказалась в приюте Кориатанского ордена (свои ряды кориатанки главным образом пополняли за счет девочек-сирот).

В дневные часы подземелье было далеко не безлюдным местом, и слуг, посланных вниз с разными поручениями, здесь хватало. Возможно, Элайре и удавалось не привлечь к себе внимания, но наряд личного пажа Морриэль сразу же бросался в глаза. Заметив мальчишку, замечали и его спутницу. Кто-то завистливо вздыхал: удостоиться вызова к Главной колдунье — большая честь. Кто-то, наоборот, радовался, что не удостоился такой чести.