КОРДИЦЕПС, или Больно все умные

Он удивился. Это уже что-то новенькое — удивлённым я его ещё не видел. Странное дело, он типа даже в восторг пришёл от такого расклада. Обычно-то он первым делом пытался перехватить инициативу в разговоре. А теперь я ухитрился реально его запараноить, без умничанья.

— Кто? Кто сюда идет?

— Злодеи! — отрезал я, выдумывая на ходу. — Неважно пока, на все вопросы я потом отвечу, сейчас главное — что у тебя амнезия.

— Я...

— Потерял память! Тебя зовут не К — вдумайся, имя фальшивое.

— Меня зовут... не...

— Вот-вот. Они тебе мозги промыли... — Вообще, это наверняка правда. Стопудово кто-то и впрямь специально

с ним такое сделал. — Слушай сюда: амнезия у тебя реально замороченная. Стоит тебе вспомнить слишком много, как она возвращается, стирает тебе память и вырубает в обморок.

Он явно разозлился, но сверлить меня взглядом на этот раз не стал.

— Ах они... да как они посмели...

Полный сюр: кажись, он мне верит. Раньше чуть не с ходу решал, что кругом обман. Что изменилось-то? Может, он это... хватается за первую же идею, которая взбредёт в голову? То есть если вовремя подкинуть нужную мысль, то можно управлять его реакцией? Если так, то мне не придётся каждый раз париться, отбиваясь от обвинений: можно будет просто заранее перевести стрелки. Когда в замесе возникают расплывчатые «они», он походу думает совсем в другом режиме.

...Кстати, можно ведь взять на вооружение его же тараканов. Уж своим-то идеям он поверит? Ну, разве что им движет дух противоречия, а не какие-то реальные подозрения...

— Так они тобой и вертели — ты ведь не мог докапываться до их коварного плана, не теряя воспоминаний. Хотели, чтоб ты испугался и отключил мозги.

Он аж покраснел.

— Че... нет! Я бы ни за что! Я б на такое не купился!

— Ты не поверишь... — фыркнул я. — Неважно, насколько ты умён. Тебя раз за разом перезагружали, сливая личную инфу, от которой срабатывает амнезия — пока не выяснили, на что ты ведёшься, а на что нет.

Внезапно он переменился в лице. Впился в меня глазами — и я застонал. Такой взгляд доставался мне всякий раз, как только находился очередной новый и упоительный повод заподозрить, что за всем стою я.

— Мы ведь... ну нет. Мы ведь не в первый раз ведём этот разговор? Это ты меня всё время перезагружаешь!

«Вот же (нехорошее слово)», — подумал я.

— Нет, нет, нет — прошу, не начинай опять! Слушай, ты после этого каждый раз начинаешь... вспоминать всякое, а потом тебя перезагружает, и...

— Ты занимаешься ровно тем же самым, в чем обвиняешь «их»! То-то я не понял по лицу, что ты врёшь: ты берёшь правду и выворачиваешь так, чтоб обвести меня вокруг пальца!

— Господи... Архи, да уймись ты уже! Шестой раз по кругу ходим! В прошлый раз я тебе даже этого рассказать не успел, ты начал... сам вспоминать, а потом...

Он поднял палец, призывая к тишине, и расплылся в ухмылке.

— Нет! Только не палец! Только не этот твой чёртов палец! Ты из него сейчас высосешь ещё одну тупую причину, почему я вру, и...

— Так вот в чём дело! Поистине дьявольское коварство... — Архи, ну пожалуйста... — ...ведь мне грозит навек потерять свободу воли, если я сделаю неверный... — Да сколько ж можно... — ...выбор. Стоит мне усомниться в твоих словах, как всё начинается заново, да? Получается порочный... — А-а-а! — ...круг, ведь если я и впрямь действую одинаково, то раз за разом буду сомневаться и возвращаться к... — Господи Иисусе, 2к18-й на дворе, а ты такую ересь несёшь... — ...началу. Единственный способ вырваться из порочного круга — поверить тебе. Хитроумный план! В высшей степени хитроумный! Какая изысканная западня!

Я уставился на него в упор.

— Закончил? — поинтересовался я.

— Закончил? Да я ещё даже не начинал!

— Ну кто бы сомневался. Слушай, я могу доказать.

«А ведь и правда могу», — понял я. Не то чтобы совсем нереально ему показать, что всё это не в первый раз. С видеокамерой было бы легче всего — но вообще, если надо убедить его, что типа вот так работает амнезия, то пусть запишет, что я ему задвигаю, а потом пускай себе пытается «вывести меня на чистую воду». Когда очередная инкарнация очнётся, рядом уже будет послание от самого себя — типа что я говорю правду и он огребёт амнезию, если будет слишком докапываться до личных воспоминаний.

Опять этот его театральный голос.

— Доказать? Ха! Хотел бы я посмотреть на доказательство, которое перевесит столько вранья!

Я огляделся в поисках карандаша и бумажки. На стойке валялись пустые бланки для рецептов, но ничего пишущего я не нашёл.

— У тебя ручка есть? А, хотя чего это я. Нет, конечно.

Я пошёл обшаривать ящики — и нашёл-таки... упаковку стержней для механических карандашей среди прочих канцтоваров. Архи ходил по комнате следом за мной — на расстоянии, которое явно считал безопасным.

— Что ты делаешь? Это и есть твоё «доказательство»?

— Вот, смотри... Придётся, видимо, разломать и писать огрызками.

— Зачем? Что ты пытаешься провернуть?

Я изложил свой план. Он отозвался протяжным «Хм-м-м». А вот дальше я реально не ожидал.

— Ну что ж. Понятия не имею, какой тут может быть подвох. Я согласен.