КОРДИЦЕПС, или Больно все умные

— Да я серьёзно. На нём тут... — Скелет был покрыт пористыми розовыми наростами, в основном вокруг головы. Местами они прорастали из растрескавшихся под их натиском костей. Так вот почему... эта, как её... кость ноги рассыпалась, когда я на неё наступил. — ...На нём тут, ох ты ж господи, это походу плодовые тела.

— Ну да, — сказал Архи.

— Не веришь — сам посмотри! Вот же тут лежит! Иди сюда, взгляни!

— Как минимум одна целая две тысячи сто пять. По самым скромным подсчётам. Наверняка больше, — подытожил Архи, отложив калькулятор. — Вот же я попал.

— Архи, ты о чём вообще?! По-моему, эта фигня ни разу не безвредная! По-моему, она кого-то порвала нафиг в клочья!

— Я не говорил, что споры безвредные, — уточнил Архи. — Я сказал, что тебе от них ничего не будет. Конкретно тебе.

— Архи, ты бредишь!

— Это руководство по аварийной медитации. — Архи взял ту самую папку и показал её мне. — Здесь всё объясняется.

— Скелет! Архи, блин, тут скелет! Кто-то умер!

Он не обратил на мою панику вообще ни малейшего внимания.

— Ты 5. Значит, в теории ты мог превысить 1,21, но это маловероятно. Насколько я понял, риски вырастут, если ты вырубишься и надышишься этой гадостью во сне, но в целом тебе всё равно особо ничего не грозит.

— Круто! — зашипел я, стараясь всё-таки сильно не орать. — Зашибись! Я рад, что ничего мне не грозит! Ты про труп-то что-нибудь скажешь?

— А что про него говорить, — отозвался он, совсем не понижая тона. Ну хоть внимание на меня обратил, уже прогресс. — Всё равно ты всё забудешь. У тебя ведь голова болит? Это антитело жрёт тебе мозги, чтобы ты забывал всё, что вспомнишь.

У меня и правда башка трещала. Я как-то не придавал этому значения. Мне... мозги жрут?!

— Эй, эй! Стоп-стоп-стоп! Нет, погоди! Жрёт... чего?!

— Я теперь помню всё про слона. Голова прошла — всё антитело истрачено. Сам виноват, конечно. Но лучше уж полный песец (*), чем та жизнь, которую они навязывают.

— Это всё, конечно, здорово, — сказал я. — Просто прекрасно. Давай только, может, потише, чтоб нас не спалили? Чем скорее они пройдут и можно будет свалить наконец из этого рассадника грибной отравы, тем лучше.

— Я не выйду из этой комнаты, — сказал Архи. Он подошёл к кровати и присел на краешек, взметнув в воздух облачко спор. — Если меня заново не усадят медитировать, я умру. — Он указал на папку, которую держал в руках.

Нет уж, он не умрёт! Ещё чего не хватало!

— Так, ясно! — Я метнулся к нему за папкой, раскидывая ногами розовую пыль. — Значит... вот, оглавление... Экстренные ситуации! Да, у нас как раз такая! Э-э... Экспресс-курс випассаны. Что такое...

— Гэвин, я не стану медитировать.

Он... Что?!

Глава 22: Глава О

Гэвин состроил ту самую мину. Я хорошо её знал — и по видеозвонкам, и по череде недавних разговоров, что теперь всплывали в моей отравленной памяти. Такое выражение у него появлялось, когда я говорил что-то не просто внезапное, а абсолютно убийственное. Настолько, что, вздумай он заранее тщательно подготовиться к любым неожиданностям, мои слова всё равно застали бы его врасплох. Затравленный взгляд. Взгляд побитого щенка, недоумевающего, с чего мирозданию вдруг вздумалось его пнуть — он ведь так старался быть хорошим...

Стоило мне объяснить — и он, конечно, всё понимал. Он всегда стремился понять, всегда честно пытался. Мы ведь похожи — Гэвин тоже не может успокоиться, пока не разберётся, что творится у собеседника в голове. На форуме многие от меня отмахивались — ну пишет человек всякие заумные бредни, чего с ним связываться... А вот он всегда слушал. Слушал до тех пор, пока ему не становилось ясно.

— Ты ведь понимаешь, да? Почему я не смогу жить, если лишусь воспоминаний?

— Нет, Архи, не понимаю! Давай ты всё-таки нормально объяснишь! Только быстро!

Точно, он ведь ещё не знал. Впрочем... можно и рассказать, хуже не будет. «TₙcD» — та часть уравнения, которая зависела от полученных сведений — в сравнении с остальными пренебрежимо мала, а он и так уже начал вспоминать.

— Нас не станут лечить от амнезии. Амнезия — это и есть лекарство, а врачи пытаются сделать её необратимой. Если мы им подчинимся, все наши воспоминания полностью уничтожат.

— Ну и ладно! — воскликнул Гэвин. — Ну и зашибись! То есть... плохо, конечно, но фиг с ним! Значит, запустим амнезию, чтобы ты не умер! Что там для этого надо?

До него... до сих пор не дошло?

— Нет, Гэвин. Это меня не спасёт. Пойми, пожалуйста. Меня ведь не станет — исчезнет моё «я». Я отказываюсь снова забывать.

Когда я опять назвал его по имени, он схватился за голову и уставился на меня так, словно не верил своим ушам:

— Знаешь, когда тебя не станет? Когда ты умрёшь! Смерть вообще-то как раз про это! Ты как бы, наверное, в курсе! Что ты несёшь вообще?!