Кормильцев. Космос как воспоминание

Другими словами, роман с психоделиками привел меня к коренной переоценке сознания. Ка-те-го-ри-чес-кой. К какому-то духовному отрыву от тяжелого наследия так называемых «русских проблем». Несмотря на весь риск подобного поведения в этом обществе... У меня уже давно, в течение нескольких месяцев, не было никаких интервью... Меня последние публикации о «Наутилусе» скорее радуют, чем расстраивают. И я собираюсь внаглую внедрять тексты антипрогибиционистского характера повсюду, так сказать.

А. К.: А это движение какое название носит? «Свобода марихуане»? Или «Свобода легким наркотикам»?

И. К. (смеется): «И не только легким», — ответил я задумчиво... А вообще, это называется антипрогибиционистское движение.

А. К.: Я с тобой сейчас советуюсь. Может быть, не переводя артиллерийский огонь на «Аквариум», рассказать о психоделической дружбе Ильи Кормильцева с Олегом Сакмаровым?

И. К.: В такой формулировке, как «окружение группы «Аквариум», это звучит настолько... Кто нужно, тот поймет. А кому не нужно, нехуй и понимать. Можно этим все сказать. Без имен и без ничего.

А. К. (жалостно): Мне бы конкретики хотелось услышать.

И. К. (включая вторую космическую скорость): Какой, блядь, конкретики!? Вряд ли это для книжки про «Наутилус» может иметь значение... Ну, короче говоря, запоздалое знакомство с духом 60-х, выраженным в виде конкретных веществ, вызвало у меня большую радость и одновременно большую грусть. Блядь, ну почему это не произошло лет пятнадцать назад? Понимаешь? Потому что уже все равно возраст есть некоторый. Конечно, лучше было пройти через все это в более молодом возрасте.

А. К.: Я правильно понимаю, что в восьмидесятые годы всякие психологические-психоделические-возбуждающие проплыли мимо «Наутилуса»?

И. К.: Ну как? Мы покуривали... Но это никогда не носило культового характера. Это было такое экзотическое развлечение. Теперь это стало как бы нормой. Ряд людей выбрал себе траву в качестве энджина, а отдельные люди и кое-что покруче. В общем, каждый выбрал себе топливо и понял, что алкоголь отупляет. Он является одним из мощных средств развития специфического русского менталитета, такого очень угнетающего. Который не ведет никуда, кроме длительных разборок и стенаний про жизнь. В итоге долбание привело к категорическому изменению содержания в лучшую сторону. Впервые за много времени у нас появились радостные, а также юмористические нотки. И даже трагические и мрачные вещи стали трагическими совсем по-другому и по-другому мрачными. Они потеряли привкус скулежа, стали просто... драматическими.

Ну и дальше. Во всей этой обстановке духовного подъема и разрыва с традициями появилось естественное желание записать альбом в Англии. Пример Гребенщикова, записавшего в Лондоне «Навигатор» и «Снежный лев», сыграл здесь положительную роль в смысле опыта, показывающего возможности такого мероприятия. Непосредственным толчком была попытка оторваться от всей этой заебавшей реальности. От ее проблем. И, в общем, оторваться где угодно. И когда у БГ появились в Англии связи, стало понятно, что если писаться где-нибудь не здесь, то в самом лучшем месте, которое можно вообразить по наработанному культурному материалу. Ну, на родине жанра творить. С этой целью началась разведывательная работа — поиск английских продюсеров, которые могли бы за приемлемые деньги заинтересоваться нашим проектом и смогли бы его реализовать... Так нами был нащупан Билл Нельсон.

Про Билла ничего рассказывать не буду, дам пачку его материалов, его пластинки. Ты сам досочиняешь... Потом я съездил на разведку в Великобританию, познакомился с людьми, и процесс пошел. Сейчас заключаются соответствующие контракты, платятся деньги, и в ноябре мы отправляемся туда, чтобы сварганить что-то.

А. К.: Последний вопрос — об эволюции личности Бутусова модели 1996 года. Что делал Бутусов все это время? Девочки-студентки бегают, интересуются...

И. К.: Бутусов частично разделил эти веяния на три романа, которые мы с тобой нащупали: роман с Европой, назовем его так, роман с компьютерами и роман с психоделиками и новой музыкой. Из этих трех увлечений Слава разделил одно — психоделики. И собирается разделить второе — поездку в Европу. С компьютерами роман не очень разделился — по причине патологической техно-боязни господина Бутусова. Главное, что он понимает важность этого романа. Даже если сам не может психически и интеллектуально в нем участвовать. Эволюция — то, что человек тоже очень расслабился и понял, что его позиции непоколебимы. Что ему не нужно бороться каждую минуту, доказывая, что он есть то, что он есть. А он может просто начать делать то, что ему хотелось бы сделать. И чувствовать себя свободным.

На этом месте беседы в диктофоне тупо закончилась пленка. Мы завершили интервью, немного поболтали, попили чаю и разъехались по делам. А через несколько недель Илья улетел на запись в Англию.

Одинокие герои