Кормильцев. Космос как воспоминание

Корпоративный концерт на подмосковной даче у Михаила Прохорова, где с музыкантами обращались как с халдеями, стал закономерной точкой в их блестящей «наутилусовской» карьере. В сборной эстрадной солянке группа выдала «на-гора» три песни, причем последней исполнялась «Гудбай, Америка». Участники бывшего флагмана русского рока получили на руки по 500 баксов и, похоже, были счастливы.

Слава богу, на этом празднике жизни Илья уже не присутствовал. Наша книга «Введение в наутилусоведение», по сути, оказалась никому не нужна. Она поступила в продажу через две недели после завершения тура уже не существующей группы.

Музыка для поколения бритых лобков

Я тоже шаман, но другой.

Борис Гребенщиков

После распада «Наутилуса» Кормильцев исчез из моего поля зрения. Он не подходил к телефону, не выезжал на концерты, не ездил меняться пластинками, не давал интервью. Похоже, что Мак надолго стал затворником и маргиналом. Я думал, что Илья уехал в Екатеринбург, Лондон, Питер или Прагу.

Через несколько месяцев я случайно узнал, что пропавший с радаров поэт забаррикадировался в квартире на Нахимовском проспекте и вовсю экспериментирует с электронной музыкой. Компанию Кормильцеву составил его бывший коллега по «Наутилусу» Олег Сакмаров. В тот момент он оказался за бортом «Аквариума» — аккурат после того, как Гребенщиков разогнал всю группу и начал записывать «Лилит». По злой иронии, это произошло практически одновременно с последними концертами «Наутилуса». Такое вот странное совпадение. Наверное, случайное стечение обстоятельств, не знаю.

Олег Сакмаров переехал в Москву, где безвылазно сидел дома у Кормильцева, с утра до вечера занимаясь созданием новой музыки. Их совместный проект назывался «Чужие». Еще в 95–96 годах Илья мечтал сделать необычный электронный альбом — даже придумал название: «Музыка для поколения бритых лобков». Но в одиночку ему эту затею было не потянуть. Теперь этот проект реализовывали двое.

Кормильцев отвечал за тексты, компьютерные технологии, сэмплы, пытался читать рэп и играть на гитаре. Остальная музыкальная фактура легла на плечи Сакмарова. Идеология и концепция проекта «Чужие» были общие.

Предчувствуя, что намечается что-то интересное, я приехал в домашнюю студию Кормильцева вместе с Сашей Коротичем.

«Незваные гости хуже татарина», — глубокомысленно заметил выходец из древней Казани Олег Сакмаров. Я догадался, что нам вроде бы обрадовались. Мы прошли в логово затворников и осмотрелись по сторонам. Вся квартира была усеяна проводами, инструментами и компьютерами, а два взрослых дядьки энергично ползали по полу и старательно что-то записывали.

Усадив нас в холодные кресла, они включили несколько треков. Первое впечатление — какой-то необычный гибрид Chemical Brothers с ORB и Prodigy. Плюс радикальные тексты на русском языке. У меня было твердое ощущение, что эти люди опережают время настолько, что их творчество выглядело как пощечина всему рок-мейнстриму. Стиль, на который Гребенщиков замахнулся лишь спустя восемь лет на альбоме «Беспечный русский бродяга», Кормильцев с Сакмаровым начали разрабатывать еще в 97–98 годах.

Весь вечер затворники с Нахимовского проспекта говорили исключительно о новом проекте. Было очевидно, что их штырит и колбасит — от ощущения создания «другой реальности». Показательно, что в их речи слова «Аквариум» и «Наутилус» не звучали, словно это были социальные табу. Правда, на перегородке в кухне, которую музыканты называли «стеной ненависти», висел большой фотопортрет Гребенщикова — как мне помнится, неровно вырезанный из модного журнала «Клиент». Обложка глянцевого издания была превращена в мишень, и периодически два химических эльфа метко метали в изображение гуру остро заточенные дротики.

Я удивился подобному экстремизму, но решил этой деликатной темы не касаться. В тот момент будущее моих приятелей интересовало меня в гораздо большей степени, чем их настоящее. Наслушавшись новой электронной музыки, мы решили поужинать и поговорить «за жизнь». Я размахивал руками и хвастался на ухо Саше Коротичу, что сейчас сделаю интервью, состоящее из одного вопроса: «Ну, и как там ваша новая жизнь?» И вот что из нашей затеи получилось.

Александр Кушнир: Самое приятное в истории с проектом «Чужие» — это то, что Кормильцев с Сакмаровым вполне сознательно разрушают сложившиеся о себе в течение многих лет стереотипы. Расскажите, как ваша электронная эпопея рождалась и эволюционировала...

Илья Кормильцев: Все очень просто. К определенному моменту мы поняли, что нас не тащит от того, что мы делаем. И что если нас и дальше будет не тащить, то нас самих скоро оттащат.

Олег Сакмаров: Что мы можем заболеть...