Король эльфов

«Какую бы диковинку ни принес Чилдэн, вряд ли мне удастся угодить клиенту, — подумал он. — Но как бы там ни было, у него не будет причин для недовольства. Мы выберем ему самый лучший подарок.»

До посадки в аэропорту Сан-Франциско новейшего немецкого ракетоплана «Мессершмит-9Е», которым летел клиент, оставалось совсем немного времени. Тагоми ни разу не доводилось путешествовать на подобном лайнере, и он дал себе слово встретить Бэйнса с самым невозмутимым видом. «Надо потренироваться, — сказал он себе и, подойдя к большому зеркалу, принял холодный, скучающий вид. — ...В них такой шум, мистер Бэйнс! Не почитаешь в дороге. Правда, быстро: от Стокгольма до Сан-Франциско всего сорок пять минут... — А может, упомянуть о ненадежности немецких машин? — ... Вы слышали, по радио сообщили подробности мадагаскарской катастрофы? Все-таки самолеты с поршневыми двигателями куда надежнее...»

«И ни слова о политике, — напомнил себе Тагоми. — Когда ничего не знаешь о взглядах и убеждениях собеседника, это опасно. А вдруг Бэйнс сам заговорит о политике? Хотя он швед, нейтрально сюда прибывает на ракетоплане Люфтганзы, а не скандинавской авиакомпании. Это любопытно. «Мистер Бэйнс, говорят, герр Борман серьезно болен, и нынешней осенью партия изберет нового рейхсканцлера. Думаете, слухи? Увы, Тихоокеания и Рейх помешались на секретах.»

В одной из папок, хранившихся в столе, лежала вырезка из «Нью-Йорк Таймс» с недавней речью Бэйнса. Тагоми достал ее и уселся в кресло. Из-за слабых контактных линз ему приходилось читать сильно сутулясь.

В своей речи Бэйнс призывал попытаться — наверное, в девяносто восьмой раз — отыскать на Луне источники воды. «Мы в состоянии решить эту набившую оскомину проблему! — утверждал он. — А пока наша ближайшая соседка пригодна только для военных целей.» «Так!» — мелькнуло в голове Тагоми. — Вот он, ключик к клиенту. На военных этот швед смотрит искоса.»

Тагоми нажал кнопку селектора:

— Мисс Эфрикян, будьте любезны, зайдите ко мне с диктофоном.

Дверь кабинета отъехала в сторону. Вошла Эфрикян, высокая армянка с каштановыми волосами. Ее прическу украшали голубые цветы.

«Сирень», — отметил Тагоми. Когда-то на родном Хоккайдо он был профессиональным садовником.

Эфрикян поклонилась.

— Вы готовы?

— Да, мистер Тагоми. — Она уселась в кресло и включила диктофон.

— Я спросил у Оракула: будет ли толк от моей встречи с мистером Чилдэном? — начал Тагоми. — И, к своему ужасу, получил зловещую гексаграмму «Переразвитие великого». «Стропила прогибаются. Все неустойчиво, слишком велик вес в середине. Несомненно удаление от Дао[13]

.

Еле слышно шелестел диктофон. Тагоми задумался. Секретарша выжидающе посмотрела на него и нажала «паузу».

— Пожалуйста, пригласите мистера Рамсея.

— Да, мистер Тагоми. — Она положила диктофон на стол и, мягко постукивая каблучками, вышла из кабинета.

Появился улыбающийся Рамсей в ковбойке и синих джинсах в обтяжку, за которые любой стиляга, не задумываясь, отдал бы душу. На шее молодого человека — безукоризненно повязанный галстук-шнурок, под мышкой — папка.

— Здравствуйте, мистер Тагоми, — сказал он. — Прекрасный денек сегодня, сэр.

Тагоми отвесил поклон. Юноша вздрогнул и поклонился в ответ.

— Я решил кое о чем посоветоваться с Оракулом, — сообщил ему Тагоми, когда Эфрикян вернулась в кресло и взяла диктофон. — Как вам известно, вскоре нас посетит гость, мистер Бэйнс. В отношении традиционной культуры Востока он, по всей видимости, придерживается той ее разновидности, которую взяли на вооружение немцы. Можно попытаться изменить его взгляды с помощью китайской каллиграфии или керамики эпохи Токугава[14], но наша задача не в этом.

— Понимаю, — кивнул Рамсей. На его красивом, по-кавказски смуглом лице застыло сосредоточенное выражение.

— Поэтому мы преподнесем ему какой-нибудь дорогостоящий предмет американской культуры.

— Ясно.

— Вы по происхождению американец, сэр, но почему-то постарались сделать свою кожу более темной, — Тагоми внимательно разглядывал юношу.

— Это загар от кварцевой лампы, сэр, — смущенно пробормотал Рамсей. — Говорят, от него повышается содержание витамина «D». — Японец молча наблюдал за ним. — Уверяю вас, сэр, я... вовсе не порвал с культурой моего народа, я поддерживаю связи с родней...

— Продолжим, пожалуй, — сказал Тагоми секретарше, и та включила запись. — Обратившись к Оракулу, я получил гексаграмму двадцать восемь, Да-го. Хочу обратить особое внимание на неблагоприятную пятую черту. Комментарий гласит:

«На иссохшем тополе вырастают цветы.

Старая женщина получает служилого мужа.

Хулы не будет.

Хвалы не будет.»

Оракул вполне определенно указывает на то, что мистер Чилдэн не предложит нам ничего подходящего. — Помолчав, Тагоми продолжил: — Посмотрим правде в глаза. Я не отношусь к знатокам американского искусства и не могу полагаться на свой вкус. Вот почему... — он замялся, подбирая слова. — Вот почему — надеюсь, вы не в обиде на меня, мистер Рамсей — нам нужна помощь туземца. Вы согласны помочь?

Как Рамсей ни пытался, он не смог скрыть боль, обиду и гнев.