Король-лев и его верные друзья

Симба тоже не выдержал и попытался схватить одного из озорников, который раскачивался на ветке почти у самой земли. Шалун забрался выше и, приплясывая, стал строить льву рожи. Остальные обезьяны тоже включились в эту игру. Чем сильнее злились друзья, тем больше бабуины потешались. Сидя на недосягаемой для льва высоте, они чесались с наглым видом, точно не замечали его.

Таким образом, отдохнуть не пришлось.

– Ну и наглецы эти обезьяны, – сказал Пумба. – Первый раз встречаю таких.

– Это кривляние не останется безнаказанным, – заверил друзей Симба.

– Вряд ли мы сможем их наказать, – возразил суслик. – Они такие ловкие, что всегда успевают удрать.

– Ничего. Они ловкие, а мы будем терпеливыми, – сказал лев. – Давно не было дождя, скоро жажда загонит их в реку. Вот тогда они пожалеют о своем поведении.

Друзья решили поискать местечко потише, где можно укрыться от дождя и солнца и где не было бы назойливых бабуинов. Они ушли с привычного места, а обезьяны, празднуя победу, неистово орали и хлопали в ладоши. Изгнанники долго искали новое место для ночлега, пока не наткнулись на небольшую уютную пещеру. Они оглядели ее и остались довольны. Ночь прошла спокойно. Утром друзья отправились к реке. Они решили заглянуть под любимое дерево: вдруг непрошеные гости покинули его. Но, похоже, обезьяны обосновались там надолго. Дерево очень удобно расположено: вокруг, несмотря на начинавшуюся засуху, много еды, вода тоже рядом. Они и не думали уходить.

Когда Симба, Тимон и Пумба подходили к реке, бабуины сидели на верхушке дерева, грели спины под лучами солнца и прихорашивались. Они расчесывали друг другу шерсть, с особым усердием и увлечением «охотились на блох». Ловкими пальчиками обезьянки расчесывали шерсть замирающего от блаженства собрата, находили блоху и... отправляли ее в рот. Глядя на это, Симба и Пумба засмеялись, а Тимон вздрогнул от отвращения. Тут бабуины обратили на них внимание и снова стали издеваться. Друзья изображали полное пренебрежение, но обезьяны наглели с каждой минутой. Они спустились на водопой, и теперь их разделяло несколько метров. Один бабуин стоял на посту, остальные, сидя на берегу, не спеша пили воду. Лев стерпел эту наглость и, напившись, пошел прочь. Пумба и Тимон последовали за ним. Обезьяны захохотали. Как же, они прогнали льва!

Но несмотря на насмешки, друзья ходили на водопой именно в это место.

На этот раз засуха была особенно сильной, и бабуины стали вырывать сочные корни камыша на островках посреди реки. Пример показал старый самец. Он облюбовал островок с густым камышом, стал выдергивать стебли и выкапывать корни, став на четвереньки и помогая себе зубами.

Друзья с интересом наблюдали за ним, но на этот раз потешались они. Чтобы вытащить корень, бабуину приходилось разминать твердые комки земли. После этого он аккуратно снимал кожуру и совал очищенный корень в рот. Он так набил себе живот, что стал похожим на бочонок. Так его и прозвали.

Тимон, глядя на него, не мог удержаться, чтобы не съязвить.

– Эй, Бочонок, – кричал он с берега, – смотри не лопни!

Пумба помогал ему.

– Смотри не обломай ветки, когда будешь греться на солнышке.

Бабуин отвечал им безобразным кривлянием, строя уморительные рожи и стараясь пере, дразнить их.

– Ты еще пожалеешь об этом, – сказал Симба. – Когда-нибудь попадешься мне на обед.

– Сначала поймай, хвастливый лев! – хохотал Бочонок и снова корчил рожицы.

– Я подожду, когда ты станешь жирным и вкусным, – отвечал лев.

Бочонок отворачивался и, чувствуя себя в безопасности посреди реки, продолжал уплетать корешки и безнаказанно дразнить Симбу. К нему присоединился второй бабуин, который тоже захотел поесть корешков. Он был намного крупнее Бочонка, но явно побаивался его и поджидал, пока тот насытится. Затем он продвинулся вперед, проверяя, не возмутится ли Бочонок. Убедившись, что опасаться нечего, он прыгнул на островок и стал копать у противоположного края. Бочонок подошел, посмотрел, как идет дело, и решил, что вырытая ямка его вполне устраивает. Второй бабуин кротко отступил. К ним сунулся было третий, еще более рослый самец, но его приняли так нелюбезно, что он убежал, громогласно выражая свою обиду.

Друзья, наблюдавшие эту сцену, долго смеялись. Их удивляло, как Бочонок, не отличаясь ни силой, ни ростом, держал в таком страхе остальных обезьян. Он никого не подпускал к своим угодьям, а сам мог вторгаться в чужие владения.

– С этим типом надо разобраться, – сказал Тимон. – Он не только нас изводит и дразнит, но и своим сородичам житья не дает.

– Я накажу его, – твердо сказал Симба.

Друзья пошли прогуляться, а лев остался у воды.

Когда на следующее утро они пришли напиться, бабуины старались залезть повыше. Бочонка нигде не было видно. Пумба и Тимон все поняли, но им не было жалко этого нахала, который держал в страхе обезьян и насмехался над ними. Теперь днем они снова могли отдыхать под деревом. Их никто не дразнил. Бабуины поняли, что со львом шутки плохи.