Король мертвецов

– А что будет? – переспросила Василина. – Пойдет трепаться у колодца, порасскажет, что было и чего не было…

– Ей обещали, что ежели болтать об этом будет, снова высекут и в дегте вымажут.

– В дегте?! – взмахнула руками жена старосты. Так это какой позор. Так блудниц, уводящих мужей из семьи, наказывают!

– Ты вот что, Василина, – сурово произнес Турган. – Не болтай много с бабами о Луше, а то, не ровён час, и тебя поймают и высекут. Вот тогда позора не оберемся. Ты мне вот что скажи. За что Лушу травить начали? Она лечила всех, никому не отказывала, денег за лечение не брала. Кто начал ее хулить? И почему все бабы вдруг на нее ополчились? Кому в голову пришла дурная мысль – детишек менять?

Василина распахнула зипун. На лбу у нее выступила испарина. Она села на скамью и неспешно развязала пуховой платок.

– Даже не знаю, Турган. Как-то само так вышло. Судачили бабы о том о сем и вдруг за коротышку заговорили.

– А кто заговорил?

– Да уже и не упомню. Помню только, Христоня сказывала, что подружака Луши, Актинья ей по секрету говорила, что у коротышки вот такой вот вырос уд, с локоть. А Висма, вдова, сказала, что хотела бы его попробовать, но стерва Луша захватила парня себе и… наколдовала ему красоту. А нам якобы, бабам, красоту навести не хочет, чтоб, стало быть, вдовы без мужиков остались…

– Им что, мужиков не хватает? – возмутился Турган. – Семь десятков дружинников, и все холостые… восемь десятков здоровых бугаев-дикарей…

– Почему не хватает? Всем хватает. Токмо, Турган, каждая баба хочет быть красавицей, чтоб, значит, мужика получше ухватить, а не старых козлов, что пришли с последней партией. Все седые…

– Стой! – Турган поднял руку. – А кто первой о красоте заговорил? Кто захотел иметь молодых красивых мужиков? Наши вдовы что грибов поганых объелись? Им что, аристократов, баронов подавай?..

– Турган, ты не понимаешь…

– Я-то как раз понимаю, Василина. Мужик в доме нужен работящий, а не красивый, чтоб дом содержал в порядке и милостыню не просил. Семью прокормить мог. С лица воды не пить! И никогда подобного у нас не было, чтобы бабы, оставшись без мужей, начали выбирать. Этого не хочу, с этим не буду. Подавайте мне барона. Кто все это замутил? Кто тебе мозги набекрень поставил? Разве было когда такое, чтобы бабы требовали себе красоту колдовством навести?

– Да не столько себе, сколько…

– Цыц, дура! Ежели и ты с ума свернула, то вижу, дело худо. Надо искать того, кто вам мозги перевернул. А как найду, повешу и не посмотрю, баба это или мужик. С жиру беситесь, жить хорошо стало…

Турган встал, оделся и вышел, оставив присмиревшую жену одну.

Артем выслушал старосту и согласился с ним. В деревне случилось помутнение рассудка у баб, и это точно неспроста. Кто-то ловко управлял общественным сознанием, сам при этом оставаясь в тени.

Прошло три дня. На четвертый с раннего утра по выпавшему снегу к старосте заявилась делегация мужиков.

Они столпились в сенях и, сняв шапки, обивали каблуками налипший снег.

– Чего сгуртовались в сенях, мужики? Проходите, расскажете за какой надобностью пришли, – разглядывая из-под полуприщуренных век гостей, произнес Турган. Он догадывался о цели их прихода, но ждал, когда они сами начнут свой разговор.

Шесть мужиков в зипунах из вонючих бараньих шкур прошли в горницу и расселись по лавкам. Заерзали, не зная, как повести разговор. Наконец один из них решился. Никтошка-плотник. Невысокий, с обвисшими плечами, густыми серо-пепельным бровями и с маленьким капризным ртом. Из-под небрежно постриженной бороды выделялись пухлые губы.

– Мы, Турган, вот по какому делу пришли. Непорядок начал в деревне твориться… Баб, значит, наших кто-то ловит по вечерам, а бывает, и днем, и сечет.

– Что делает? – переспросил Турган.

– Задирают им подол и по сра… Кхм, плетью секут так, что потом они сидеть не могут.

– А ко мне зачем пришли? Я не лекарь.

– Как зачем? Ты власть, вот и наведи порядок, – удивился Никтошка.

– А в чем непорядок? Ваши бабы плетут всякое непотребство у колодца. Грозятся Лушу убить. Требуют от нее колдовством красоту навести, чтобы красивых мужей себе заиметь, а вас по миру пустить. Те, кто выпорол ваших баб, вам одолжение сделал. Если вы стыд и разум потеряли и не знаете, как домом управлять, то туда вам и дорога. Идите домой и бабам своим ум вправьте. И узнайте, кто их такому непотребству надоумил.

Мужики, услышав слова старосты, от стыда побагровели. Большими загрубелыми ладонями смяли шапки. Поднялись. Скорняк Стархун поклонился.

– Спасибо, Турган, за науку.

– Какую науку? – возмутился Никтошка и получил от соседа, крепкого, широкоплечего кузнеца Ермила, подзатыльник.

– Заглохни, пиявка. Твоя ведьма громче всех орет у колодца. Мы-то своих приструним. А ежели твоя не заткнется, так всем сходом решим ее выпороть. Пошли, мужики.

Гости ушли, а довольный Турган разгладил усы.