Король Теней

Адам понял, что не получит объяснений по поводу ночных криков. Возможно, лучше было и вовсе не поднимать этот вопрос? Нужно было также принимать во внимание странное поведение леди Эмбер. Быть может, это она кричала там, внизу?

Не стоило зацикливаться на этом. Адам понимал, что останется здесь в обозримом будущем, поскольку в его сумке с деньгами осталось всего несколько шиллингов.

Итогом дня стали три костюма отличного качества, заказанные у портного Томаса Эрлза, новая пара ботинок из страусиной кожи от сапожника Исайи Курца и две новые треуголки — одна черная, другая темно-бордовая с золотой лентой.

Во время прогулки Адам шел на два шага позади Флея, который двигался с поразительной скоростью, выпуская дым из своей трубки, которая была не только размером с кулак, но и выполненной в форме сжатого кулака с крючковатыми ногтями.

Флей приказал своему кучеру — неуклюжему джентльмену по имени Хаммерс — повозить их по разным районам Лондона, чтобы показать мальчику как можно больше. Они попытались вместить максимальное количество районов в оставшуюся часть угасающего дня. Однако им удалось лишь немного охватить этого закопченного каменного колосса, прежде чем солнце начало садиться и на работу вышли фонарщики. Наблюдая за ними, Адам поразился: то, как освещался город ночью, было неслыханным для любой деревни. Жизнь в городе не ограничивалась световым днем. Маленькие городки засыпали с наступлением темноты, когда закрывалась последняя таверна. Иногда дополнительные приказы по отходу ко сну отдавал местный викарий. Здесь же… ничто не могло остановить жизнь и замедлить пульс Лондона.

Эти размышления снова вернули его к ночным крикам в подвале. Он не мог перестать думать о том, какие действия могли привести к таким крикам. Какие… мучения?

— О чем ты думаешь? — спросил Флей, когда экипаж тронулся с места. От пламени трубки и клубящегося дыма его лицо покраснело.

— О… ну… сэр, я просто думал о… о городе. И о ночных огнях. — Он поискал подходящую характеристику. — Это очаровательно.

Флей курил свою трубку и пристально смотрел на мальчика, будто пытался прочитать по его лицу, правду он говорит или лжет. Наконец он сказал:

— Я всегда наслаждался ночью. В твоем возрасте я вылезал из постели в доме моего отца и отправлялся на прогулку в темноте. Ночь не пугала меня. Что-то в ней успокаивало меня... интриговало... удовлетворяло меня. Ночные огни казались мне излишками, потому что они нарушали равновесие.

— Равновесие, сэр?

— Между светом и тьмой. Я предпочитаю контрасты. Но… пока что ночной свет — дело далекого будущего. Я уверен, что вскоре все эти чудесные темные улицы будут освещены по ночам. Трудно представить, каким тогда будет Лондон.

— Освещенным? — рискнул спросить Адам.

Флэй слабо улыбнулся.

— Тогда мне жаль луну и звезды.

***

Следующие два дня прошли без происшествий. Флэй сказал, что когда-нибудь покажет Адаму свой склад кожгалантереи на реке, но пока занимался своей работой в кабинете наверху, в то время как Адам был предоставлен самому себе. Если ему было что-то нужно, рядом почти всегда оказывалась Лилиан.

В какой-то момент он прошел мимо таинственной двери, из-за которой доносился шум и, поскольку Лилиан нигде не было видно, он осмелился подергать ручку. Дверь оказалась заперта.

Ближе к вечеру пятницы, когда солнце на западе село, оставив темно-оранжевые блики на облаках угольного дыма, в дверь Адама раздался стук, и вошел хозяин дома, неся с собой маленькую деревянную шкатулку, которую он поставил на комод.

— Мои гости, — сказал он, — начнут прибывать в восемь вечера. У нас будет собрание в кабинете с напитками и едой. Оно продлится час. Кеннет принесет вам еду в семь часов. Прошу вас с этого момента не покидать комнату, пока Лилиан не позовет вас. Это будет примерно в четверть десятого. Часы на каминной полке показывают точное время. Когда Лилиан придет за вами, вы должны быть одеты как Доминус и готовы показать своего персонажа.

— Моего персонажа, сэр? Я должен разыграть представление?

— У вас не будет сценария, кроме вашего собственного воображения. Но да, вам придется развлекать гостей.

Это было еще одной загадкой для Адама, но он кивнул и сказал:

— Хорошо, сэр. Я думаю, я смогу.

— Очень хорошо. — Он положил руку на шкатулку. — Здесь вы найдете баночки с белилами, черной пудрой и соответствующие кисти. Я хочу, чтобы вы сделали ваше лицо таким, каким я видел его на сцене.

— Мне нужно загримироваться, сэр?

— Я хочу, чтобы появился Доминус. Зеркало вам в помощь. Позвольте мне внести ясность: вы здесь, потому что мой долг и мое удовольствие заключается в том, чтобы привлекать внимание моих гостей к интересным личностям.

— Интересным? В каком смысле?

— Другим, — сказал Флей. — Мои гости… наслаждаются отличиями. — В ответ на молчание Адама Флей лишь кивнул и повторил: — Четверть десятого.

Затем он ушел.