Король Теней

Или, — размышлял Мэтью, — вызывал галлюцинации.

Испарения, — подумал он. — Химический газ, поднимающийся из трещин в земле и дающий Дельфийскому оракулу то, что в древние времена считалось гласом Аполлона.

Он задавался вопросом: что еще такие химические газы могут сделать с мозгом. Искажать память, например? Или даже стирать ее? Создавать галлюцинации, которые кажутся настолько реальными, что становятся частью жизни?

Такой газ — какая-то его разновидность — наверняка был здесь. Он поднимался из вулкана или из какой-нибудь пневмы на другой стороне острова. Мэтью вместе со всем городом только что пережили эту волну, но, очевидно, это случалось здесь не один раз, потому что зернистая пыль была повсюду, она витала в дымке на море. Пыль оседала в каждой трещине, в каждой щели на Голгофе. И именно она забралась в нос к Хадсону, когда он подметал ванную. А первое воздействие вещества, стирающего память, началось с того момента, как «Немезида» прорвалась сквозь красный туман, окружающий этот коварный рай.

Мэтью отложил книгу в сторону. Он не мог быть до конца уверенным в своих догадках — в конце концов, он ведь не был химиком. Кто-то, у кого есть соответствующее оборудование, должен был проверить воздух… но пока можно было предположить, что весь этот остров был своеобразным адитоном, расположенным над обширной пневмой.

У Мэтью было и другое соображение: это вещество, искажающее сознание, загрязняло не только воздух. Оно, скорее всего, проникало во все, что росло на острове: фрукты, овощи, кукурузу, листья табака… Это вещество было в каждой съеденной птице, в каждом глотке вина, в каждой трубке, выкуренной на острове. Со временем оно могло просочиться в океан и заразить всю рыбу в окрестностях острова… а ведь лодки ежедневно привозят улов. По сути, это вещество было здесь повсюду, и от него было некуда деться. Сила подобных испарений заставляла молодых женщин Дневней Греции верить, что они слышат голос Аполлона… разве не могли такие же испарения заставить двух англичан, по какой-то причине оказавшихся на этом острове, считать себя королем и его верным советником?

Оставалась загадка исчезающей татуировки. Почему Профессор Фэлл смог увидеть ее там, где Мэтью не видел. Мэтью подумал, что Фэлл в своем непреклонном самоистязании ел и пил меньше, чем остальные, поэтому его разум оставался ясным. Возможно, здесь также работал эффект внушения: когда Фрателло сказал, что татуировки нет (а он сам хотел в это верить, ведь в противном случае у него пробуждались воспоминания о прошлой жизни), пневма заставила Мэтью поверить в то, что рисунка и впрямь нет. Другими словами, пневма заставила Мэтью верить в то, что ему говорили, как люди, стоявшие на расстоянии от адитона верили в ответы Дельфийского оракула. Но Фэлл, который был наиболее здравомыслящим из всех присутствующих, увидел татуировку, и на него внушение Фрателло не подействовало.

Мэтью рассмотрел еще один возможный фактор распространения этого скрытого химического вещества: если бы сто человек подверглись его воздействию одновременно, у скольких из них симптомы начали бы проявляться спустя двадцать четыре часа? А у скольких через сорок восемь? Мэтью был уверен, что проявление симптомов случайное, и частично зависит от психического состояния и, возможно, от силы воли. То есть, вещество наверняка повлияло на него, но он думал — или, по крайней мере, надеялся, — что не так сильно, как на других. ДеКей, который видел себя в роли коронованного правителя острова… Капитан Брэнд, который отправился домой через озеро и, наверное, больше никогда не ступит на сушу… Но, если Брэнд продержится какое-то время и выйдет из-под влияния острова, восстановится ли его разум?

Мэтью положил руку на книгу, будто пытался извлечь из нее дополнительные знания.

Даже если предположить, что теория верна, и какое-то мощное вещество поднимается из трещин с другой стороны острова… что делать с убеждениями остальных? Рассказать кому-нибудь? Кому? Выложить свою теорию, подкрепленную трудами давно умершего греческого философа, Хадсону, ДеКею, королю Фавору и кому бы то ни было еще? Сказать им, что их разум подвергся воздействию галлюциногенных паров? Мэтью не думал, что сможет слишком далеко продвинуться на этом пути.

Он вдруг понял, что кое о чем забыл. Голгоф. В два раза больше человека и обладает огромной силой, по словам Фрателло. У него рот, полный острых зубов, и на него страшно смотреть, его тело покрыто густой шерстью…