Король Теней

— В это можно поверить, учитывая сумму в три тысячи фунтов, — сказал Фой с мимолетной улыбкой. — Теперь я должен сказать вам, что все лошади, о которых я упомянул, были приобретены посредниками, поэтому имя моего клиента не фигурирует в официальных документах. Но я могу еще раз сказать, что он богатый человек с хорошими связями, у которого есть хобби быть гоночным импресарио. Со временем он откроет себя общественности, когда его конюшни будут достроены, а все животные будут стоять, скажем так, в ряд.

Ни Рубен, ни Мак не знали, как реагировать на эту новость, но фразу «хобби быть гоночным импресарио» им обоим было трудно проглотить, поскольку все, кто любил конный спорт, считали его своим призванием, а не «хобби». Здесь определенно витали мошеннические нотки: какой-то богатый преступник выстраивал себе лестницу к роскошным вечеринкам и богатым кошелькам гостей…

— Мой сын изложил нашу позицию. — Рубен встал, как и Мак, но адвокат немного поколебался, прежде чем подняться. Рубен указал на дождь, барабанящий по окнам. — Отвратительная погода на улице. Если вы хотите остаться на ночь, мы бы…

— Спасибо, но нет, — перебил Фой с холодком в голосе. — У меня дела в Лондоне рано утром, а мой кучер весьма осторожен на дороге. Я передам ваше решение моему клиенту.

Когда он ушел, отец и сын сели в кресла напротив друг друга, лицом к красноватому пламени, потрескивающему в камине из светло-серых камней. Рубен в молчаливом раздумье раскурил свою трубку и, наконец, сказал:

— Утром я пошлю гонца в поместье Пэлла. Я хочу побольше узнать о продаже Паудеркега.

— Ты сомневаешься, что это правда?

— Это легко выяснить, но я не знаю, зачем этому человеку лгать нам. — Рубен затянулся трубкой и выпустил кольцо дыма в направлении камина. — И все же… если Пэлл расстался с Паудеркегом… когда лошадь находится в прекрасном состоянии и форме… О, разумеется, три тысячи фунтов — очень солидная сумма, даже огромная, но Реймонду это не нужно. Нет, мы точно отправим гонца, чтобы узнать больше. — Рубен снова погрузился в молчание, но, наблюдая за тем, как он пожевывает мундштук трубки, Мак понял, что он перемалывает в голове еще какую-то мысль.

— Ты знаешь что-то, чего не знаю я? — спросил он.

— До меня долетали шепотки в прошлом году.

— Тебя не затруднит превратить шепотки в нормальный голос?

— Что ж… как я уже сказал, это были только слухи. Ничего определенного, сплошная вода. Я не думал, что нужно рассказывать об этом.

— Я настаиваю, — сказал Мак, — чтобы ты рассказал мне сейчас. Я думаю, что эти «шепотки» каким-то образом связаны с Немезидой.

— Не напрямую. По крайней мере, я не вижу прямой связи. Но я слышал, что некий криминальный элемент начинает проявлять интерес к нашему «маленькому хобби». — Рубен нахмурился. — Каково, а? По мне, так это чистое оскорбление.

— Продолжай, — не унимался Мак. — Мы остановились на некоем криминальном элементе. Но в нашем деле их и без того хватает. Весь бизнес кормов в руках криминальных элементов.

— Возможно. Это не доказано. Так или иначе они могут иногда вызывать колебания цен на корма, но потом затихают. Я слышал, что есть люди, которые хотят войти в элиту общества, чтобы продвигать свои планы. И, да, они рассматривают владение лошадьми и конюшнями как своеобразную лестницу. — Рубен снова затянулся. — То, что мы услышали от мистера Фоя, звучит именно так. И еще меня не оставляет тайна личности его клиента. У меня чувство, что если б он назвал нам имя, я бы мог кое-что знать о его клиенте. Что ж… посмотрим.

Через несколько дней от Реймонда Пэлла пришел ответ, который Рубен зачитал своему сыну, когда они стояли в галерее конюшни.

«Дорогой Рубен!