Король Теней

— Как дорого мы ценим жизни других людей, подумать только! — упорствовал Фэлл. — Я знаю, чего вы хотите от зеркала. Вряд ли кого-то это удивит! Вы хотите вернуть свое прежнее лицо, не так ли? О, да, ваш прекрасный лик был однажды испорчен. А вы! — Он указал пальцем на Кардинала Блэка. — Чего хотите вы? Власти? Или стать демоном, которого не узнала бы и родная мать в Бедламе?

Мэтью заметил, что Блэк поморщился, словно от пощечины, но промолчал.

— Страуд! — окликнул ДеКей. — Вы с Тэллоу проводите этого старого бредящего джентльмена в его комнату. Ведите себя тихо, Профессор, как просохший идиот, крикнувший свое последнее «ура!».

— Я пойду, — ответил Фэлл, когда Страуд и Тэллоу встали по обе стороны от него. — Но я приберегу свое последнее «ура» до того момента, когда увижу вас мертвым.

Пошатываясь, он ушел, сопровождаемый двумя приспешниками ДеКея.

В зале воцарилась тишина, нарушаемая лишь хрустом, с которым Хадсон дожевывал последнюю кукурузную лепешку.

— Что ж, — вздохнул ДеКей, — прошу извинить меня, джентльмены. Мне нужно подышать свежим воздухом.

Он тоже вышел из зала, стук его начищенных ботинок эхом отражался от камней.

— Полагаю, — прокашлявшись, сказал Брэнд, сворачивая карты, — что наш ужин окончен.

Когда Мэтью встал, Хадсон взял его за локоть и сказал приглушенным голосом:

— Пойдем со мной во двор.

Снаружи солнце еще не село, хотя оно уже и тонуло в гряде красных облаков на западном горизонте. Ниже Мэтью и Хадсона город тоже был окрашен в красный цвет, и вдоль улиц начали расти темные тени. Тут и там проезжали повозки, запряженные лошадьми, а несколько рыбацких лодок все еще находились далеко от берега, что указывало на то, что активность здесь не прекращалась до некоторого времени после захода солнца.

— Такой ужин сложновато переварить, — сказал Хадсон. — Надеюсь, так будет не всегда.

— Должен сказать, — ответил Мэтью, — ты воспринимаешь все это на удивление хорошо.

— Ты про то, что нет никакого способа убраться с этого острова? А что мне теперь, упасть на колени и плакать? Что мне это даст? Ничего. Ты знаешь это лучше меня.

— Да, я знаю…

— Поэтому я постараюсь извлечь максимум пользы из этой ситуации и тебе советую сделать то же самое. Я верю, что рано или поздно найдется способ уехать отсюда. Мне бы не хотелось продолжать поездку в Венецию в компании этой шайки, но… в любом случае, это не то, о чем я сейчас беспокоюсь. Сейчас мы все оказались в одинаковом положении. Мы все… в одной лодке.

— Я понял твою мысль, — кивнул Мэтью. — Хотя два года ожидать торгового судна, которое сможет забрать нас отсюда… видится мне трагическим развитием событий.

— Особенно для молодого человека, которого в Нью-Йорке ждет его возлюбленная, так?

— Именно.

— Это черт знает что, я согласен. Но я тебе вот, что скажу… почему бы тебе не пойти со мной завтра в то место, которое я здесь посетил? Ты сможешь принять ванну и побриться. Это сотворило чудеса с моим мировоззрением. А в качестве платы тебе нужно лишь вымыть ванну и подмести пол. Это достаточно просто, хотя там было немного пыльно, и моему носу это не понравилось. Что скажешь?

Мэтью не пришлось долго раздумывать над ответом.

— Меня это устраивает.

— Хорошо. — Хадсон повернулся лицом к кораблям в море. Океан мерцал багровым отблеском заходящего солнца. — И завтра я собираюсь рассмотреть возможность присоединения к одной из этих команд. Хочу провести время с пользой.

— Разумный план, — согласился Мэтью.

Хадсон кивнул, не отрывая взгляда от лодок.

— Хм, — тихо протянул он. — Разумный. Вот это интересное слово.

Мэтью ничего не сказал. По лицу Хадсона он видел, что его что-то беспокоит, но не знал, что именно, поэтому терпеливо ждал, когда Великий снова заговорит.

— Разумно, — повторил Хадсон. — Знаешь, есть кое-что, что мне не совсем понятно.

— Например то, что король Фавор и Фрателло заговорили на нашем языке почти как оксфордские профессора, хотя вчера они едва могли связать два слова?

— Отчасти. Но я сейчас скорее о татуировке на тыльной стороне левой руки Фрателло. Я заметил ее, когда он наливал мне вино прошлой ночью. Полагаю, ты тоже ее видел?

Мэтью вспомнил рисунок: выцветший от времени якорь на старой загорелой коже с именем Руби под ним.

— Видел, — сказал он. — И что же ты насчет нее думаешь?

— Вот мы и встретились с тем, чего не знает юный Мэтью. — Хадсон добродушно улыбнулся. — Очевидно, ты не изучал военно-морскую историю?

— А ты изучал, — кивнул Мэтью. Это не было вопросом.

— Я, конечно, не оксфордский студент, но я знаю вот что: я сражался во второй Голландской войне, но ведь была и первая. В мае 1652 года произошло то, что сейчас называется битвой при Гудвин-Сэндс[26], между нами и Голландской республикой. Двадцать пять английских кораблей против сорока семи голландских. Мы хорошо себя проявили, но интересно не это. А то, что одним из знаменитых кораблей был «Рубин»[27]. О, да, это история способна взволновать юношеское сердце, поэтому я запомнил ее хорошо.

— Ясно. И что с того?