Королева Бедлама

— Корбетт! — окликнул его охотник. — Передай мистеру Чепелу мое восхищение его выбором гостей! И рожу не забудь вымыть перед обедом!

Мэтью не остановился. Что ж, он хотя бы достаточно разозлил этого мерзавца, чтобы тот отпустил последнее замечание, подтвердившее факт. У поворота дороги Мэтью обернулся и увидел, что его знакомый грубиян исчез. Но у него не было сомнений, что этот человек неподалеку и следит за ним. И, наверное, не он один.

Он с нетерпением ждал обеда. Фехтовать можно и без оружия, и сегодня он ожидал такого поединка, что Хадсон Грейтхауз вздрогнул бы.

Глава тридцать пятая

Когда прозвенел обеденный колокол, Мэтью как раз заканчивал бриться перед овальным зеркалом. Он прополоскал бритву в тазу, вытер с лица остатки мыла влажным полотенцем, расчесал волосы. Глядя на свое отражение в полированном стекле, он понимал, какой далекий путь прошел от приюта. На него смотрел джентльмен, и не только любопытство светилось в этих ясных глазах, но и стальной блеск целеустремленности. Он уже не был тем, кем был когда-то, и хотя еще не годился для меча, у него появились сомнения, будет ли он годиться когда-нибудь снова для пера.

Пора было спускаться вниз на встречу с человеком из блокнота Осли.

Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы прояснились мысли, и вышел из комнаты.

Сегодня днем Лоуренс Эванс был в полном ужасе, когда открыл парадную дверь на стук Мэтью — дверь была явно заперта на ключ, чтобы гость не ушел бродить. «О сэр, как вы туда попали? Вам не следовало выходить, сэр. Это опасно — бродить здесь, тут дикие кабаны есть!»

— Да, — ответил тогда Мэтью. — Я даже встретил на дороге одного.

«Но вы же никому не расскажете, сэр? Если мистер Чепел узнает, что я выпустил вас, он будет крайне недоволен».

— Я ему не скажу, — пообещал Мэтью, хотя и подумал, что хозяин имения может узнать об этом от кабана с дороги.

Сейчас, спустившись по лестнице и свернув в коридор, он услышал из столовой голоса. Они были приглушены, почти как шепот ветра. Мэтью подобрался, расправил плечи и как можно более уверенно вошел в освещенный свечами зал восемнадцати клинков.

— А вот и наш молодой дворянин! — произнес человек, сидевший во главе стола. Скрипнуло отодвинутое кресло, когда он встал навстречу гостю, зашагал к Мэтью, дружеским жестом протягивая широкую ладонь. Башмаки громоподобно стучали в половицы. — Саймон Чепел, к вашим услугам! Очень рад нашему знакомству!

Рукопожатие весьма мощное, что у Мэтью кисть чуть не превратилась в вяленую треску. Хозяин дома был высок, не меньше шести футов с тремя дюймами, и крепко сбит, как грузовая подвода. Резко очерченная челюсть выдавалась вперед, торчали похожие на крупные гвозди зубы, способные перекусить пополам бульдога. Под квадратными очками блестели топазовым оттенком большие глаза. Контрастом со всей этой резкой мужественностью выглядел английский носик, курносый, вздернутый, будто обонял подгнившие фиалки. Выше мраморной плитой расположился лоб с синими прожилками вен, путаница песочных волос с седыми ниточками закрывала череп, сходящийся в гребень как стенобитное орудие. Губы подергивались какими-то взрывчатыми ремарками, еще не оформленными до конца. Одет он был в темно-синий сюртук с кремовым жилетом, в белую рубашку с синим шелковым галстуком, где узором расположились красные и кремовые квадратики.

Да, зрелище было очень внушительное, но Мэтью еще не до конца понимал, что перед ним за человек.

— Прошу сюда, сэр! — Чепел положил правую лапищу на плечо Мэтью, а левой показал на место, приготовленное ему рядом с креслом, с которого только что так энергично встал сам.

Мэтью оглядел трех других собравшихся к обеду. За длинным столом, сверкавшим серебряными блюдами, чашами, приборами, тарелками и стаканами под потоками света от канделябров, сидела Чарити Ле-Клер, прямо справа от кресла, ожидающего Мэтью. Напротив нее, также вставший, чтобы приветствовать Мэтью, находился Ларри Эванс, и Мэтью понял, что лиг на десять промахнулся, считая его простым слугой.

Но за столом был еще один человек, который предпочел не вставать, и именно он приковал к себе внимание Мэтью. Он ел ломтики яблока, беря их с фруктовой тарелочки размером с открытую ладонь. Это был худощавый денди, лет примерно тридцати, с волосами светлыми почти до белизны, убранными назад в хвост и завязанными бежевой лентой. Пронзительно зеленые, но какие-то лишенные жизни глаза изучали Мэтью, а лицо этого человека было и красивым какой-то царственной красотой, и страшным из-за полного отсутствия выражения. Одет был денди в светло-коричневый сюртук, на груди рубашки и на манжетах громоздились волной европейские кружева.

В прошлый раз Мэтью видел этого человека ночью, сворачивая за угол Кинг-стрит возле приюта, но впервые увидел его на площади перед Сити-холлом, где денди метал яблоки в прикованного к позорному столбу Эбенезера Грудера.

Безжалостный гренадер, подумал Мэтью и кивнул ему. Тот видел, но на жест не ответил.