Королева Бедлама

— А я не могу. Да кто захотел бы? — Мэтью помолчал, думая, как подойти к следующей теме. Ничего не придумывалось, кроме как говорить прямо. — Все шло хорошо до лета девяносто седьмого. В филадельфийской таверне «Белый лось» пять человек отравились до смерти, еще многие едва не отправились на тот свет. Вы знаете, какова была процедура у мистера Свенскотта для покупки вина и доставки его клиентам, сэр? Горди мне рассказал. Вино доставлялось из Англии в больших бочках. Их сгружали с корабля и хранили на складе мистера Свенскотта в Филадельфии на берегу, пока не приходил заказ от клиентов на доставку в таверны. Согласно потребностям заказчика вино разливали по бочонкам и доставляли по адресам. При розливе присутствовал инспектор, нанятый мистером Свенскоттом, который удостоверял, что вино не испорчено. Точно так же проверялись и бочонки — нет ли плесени или каких-либо иных дефектов. После переливания бочонки запечатывались печатью инспектора, и на них писалось мелом название таверны. В ожидании доставки бочонки могли храниться на складе под замком несколько дней, но не больше. Так все должно было происходить, но в тот день случилось иначе.

Адвокат поднял голову, внимательно слушая.

— В тот день, — говорил Мэтью, — летом девяносто седьмого года, пять человек умерли от вина, налитого в кувшин из бочонка от мистера Свенскотта. Еще многие — человек двадцать, как я понимаю, — были при смерти. Некоторые не выздоровели и до сих пор даже ходить не могут. В октябре тысяча шестьсот девяносто седьмого года мистер Свенскотт предстал перед судом, где и он, и инспектор показали под присягой, что вино было здоровым и что инспектор не пренебрег своими обязанностями. Защиту вел адвокат Свенскоттов Икабод Примм. Несколько родственников погибших твердили, что вино испортилось на летней жаре или же бочонок был чем-то заражен и не вымыт должным образом. До того репутация мистера Свенскотта была безупречной, но после… он был уничтожен. Он не мог доказать, что инспектор не был подкуплен и не поставил фальшивую печать (такие слухи ходили). И то, что инспектор исчез в ходе судебного процесса, тоже делу не способствовало.

— Да, — кивнул адвокат. — Найдите инспектора.

— Нет необходимости говорить вам, что происходило с миссис Свенскотт, когда она видела, как ее мужа рвут в суде на части. Сразу после этого несчастного случая она написала Тревору, объяснив ситуацию, и очень просила приехать помочь Примму в защите. Могу себе представить ужас, который охватил Тревора, когда он прочел письмо. А вы?

Адвокат не ответил, но Мэтью знал, сколько раз он видел перед собой этот ужас.

— Он тут же ответил письмом, обещая приехать и доказать невиновность мистера Свенскотта. Единственная возникла проблема: прежде чем Тревор сумел добраться от Портсмута до Филадельфии, его приемный отец то ли случайно, то ли по собственной воле шагнул под карету, летящую по прямым и длинным улицам этого города. Он еще прожил… — Но в это углубляться не было необходимости. — В тот момент Эмили Свенскотт ушла из этого мира и замкнулась в себе. Сейчас она сидит изо дня в день перед окном, глядя на сад. Но вы-то знаете, где она, сэр? Знаете, потому что вы ее туда поместили.

Адвокат склонился над столом и вцепился в него, будто боялся упасть.

— Миссис Свенскотт разговаривает иногда, хотя коротко и бессмысленно. Она спрашивает, не прибыл ли ответ короля. На пути в Филадельфию я видел корабли, у которых меняли названия в честь королевы. И тут-то мне и стукнуло в голову, что «Ответ короля» — это могло быть название судна. Теперь, конечно, оно было бы переименовано в «Ответ королевы». Когда Горди весьма любезно отвез меня обратно в Филадельфию, я сразу пошел в корабельную контору посмотреть, нет ли там упоминаний о корабле с названием «Ответ короля», пришедшем в Филадельфию где-нибудь в первой половине девяносто восьмого. Оказалось, пришел он в начале марта. И клерк нашел мне список пассажиров.

Плечи собеседника согнулись, будто в ожидании удара кнутом.

— Ваше имя там было, Тревор. Вы в своем письме сообщили ей название корабля, где купили себе место. Вы приехали за месяц до того, как вашу приемную мать поместили в Уэстервик. Полагаю, вы все организовали с Икабодом Приммом. Удаление всех личных меток, клейма производителя с мебели. Вы хотели ее спрятать? Вы хотели, чтобы никто не узнал, кто она. Вот это я не до конца понимаю. Зачем такие хлопоты?

Тревор Кирби замотал головой. Не отрицание, не отказ — просто тщетная попытка избавиться от шершней, жалящих мозг.