Королева Марго

— Дьявольщина! — воскликнул Коконнас. — Вино в «Путеводной звезде» не настолько забористое, чтобы так замутить мне голову. Говорю тебе, я только что видел в воротах Лувра твой вишневый плащ и твое белое перо, гнался за тем и другим вплоть до этой лестницы, а твой плащ, твое перышко и самого тебя вместе с твоей размашистой рукой ждала здесь какая-то дама, по моему сильному подозрению — королева Наваррская, которая все это увлекла за собой вон в ту дверь, ведущую, если не ошибаюсь, к прекрасной Маргарите.

— Черт! Уже измена? — сказал Ла Моль, бледнея.

— Ну и отлично! — ответил Коконнас. — Ругайся сколько хочешь, только не говори, что я вру.

Ла Моль схватился за голову и стоял минуту в нерешительности, колеблясь между чувством уважения и чувством ревности, но ревность взяла верх: он бросился к двери и начал колотить в нее изо всех сил, производя шум, совсем не подобающий жилищу высочайших особ.

— Мы дождемся, что нас арестуют, — сказал Коконнас, — но все равно это забавно. Слушай, Ла Моль, а нет ли в Лувре привидений?

— Не знаю, — ответил Ла Моль, белый, как нависшее над его лбом перо, — но мне всегда очень хотелось посмотреть на какое-нибудь привидение; теперь такой случай мне представился, и я сделаю все возможное, чтобы встретиться с этим привидением лицом к лицу.

— Я не возражаю, — сказал Коконнас, — только стучи потише, если не хочешь его спугнуть.

Ла Моль, несмотря на свое отчаяние, понял справедливость замечания своего друга и начал стучать потише.

VII

ВИШНЕВЫЙ ПЛАЩ

Коконнас не ошибся. Дама, остановившая молодого человека в вишневом плаще, была действительно королева Наваррская, а кто был молодой человек в вишневом плаще — читатель наверняка догадался и признал в нем храброго де Муи.

Узнав королеву Наваррскую, юный гугенот заподозрил, что вышла какая-то ошибка, но не решился ничего сказать из опасения, что Маргарита вскрикнет и этим его выдаст. Он решил пройти с ней в комнаты и уже там сказать своей прекрасной проводнице: «Мадам, молчание за молчание!»

Маргарита тихонько пожала руку тому, кого в полумраке принимала за Ла Моля, и, нагнувшись к его уху, сказала по латыни:

— Sola sum; introite, carissime[13].

Де Муи, не отвечая, последовал за ней; но едва затворилась за ним дверь и он очутился в передней, освещенной лучше, чем лестница, Маргарита тотчас увидела, что это не Ла Моль. Произошло то, чего он опасался, — Маргарита тихо вскрикнула; к счастью, теперь это было не опасно.

— Господин де Муи?! — сказала она, отступая от него на шаг.

— Он самый, мадам, и молю ваше величество дать мне возможность свободно продолжать мой путь и никому не говорить о моем присутствии в Лувре.

— Я ошиблась, господин де Муи, — сказала Маргарита.

— Да, понимаю, — ответил де Муи, — ваше величество приняли меня за короля Наваррского — тот же рост, такое же белое перо и, как говорили желавшие польстить мне, такие же манеры.

Маргарита пристально взглянула на де Муи.

— Господин де Муи, вы знаете латынь? — спросила она.

— Когда-то знал, — отвечал молодой человек, — но забыл.

Маргарита улыбнулась:

— Господин де Муи, вы можете быть спокойны относительно моего молчания. А кроме того, мне кажется, я знаю имя человека, ради которого вы пришли в Лувр, и могу предложить вам свои услуги, чтобы провести вас безопасно к этой особе.

— Извините меня, ваше величество, — ответил де Муи, — я думаю, что вы ошибаетесь и вам совершенно неизвестно, кого…

— Как! — воскликнула королева Маргарита. — Разве вы пришли не к королю Наваррскому?

— Нет, мадам, — ответил де Муи, — и мне очень грустно просить вас, чтобы вы скрыли мое присутствие здесь, в Лувре, особенно от его величества, вашего супруга.

— Послушайте, господин де Муи, — изумленно заговорила Маргарита, — до сих пор я вас считала одним из самых надежных гугенотских вождей, одним из самых верных сторонников моего супруга, короля Наваррского, — значит, я ошибалась?

— Нет, ваше величество, еще сегодня утром я был всецело таким, как вы сказали.

— А по какой причине все это с сегодняшнего утра изменилось?

— Ваше величество, — отвечал, почтительно склоняясь, де Муи, — будьте добры избавить меня от необходимости отвечать и милостиво разрешите с вами попрощаться.

И де Муи с почтительным видом, но решительно сделал несколько шагов к двери, в которую вошел.

Маргарита остановила его:

— Тем не менее, месье, я решаюсь попросить вас кое-что мне разъяснить; думаю, что данное мной слово заслуживает веры?

— Ваше величество, я обязан молчать, — ответил де Муи, — и если я до сих пор не ответил вам, то, значит, делать этого нельзя.

— И все-таки, месье…

— Ваше величество, вы имеете возможность погубить меня, но не можете требовать, чтобы я предал моих новых друзей.

— А разве прежние друзья не имеют на вас прав?

— Те, кто остался верен нам, — да; те же, кто отрекся не только от нас, но и от самого себя, — нет.

Маргарита встревожилась, задумалась и, вероятно, ответила бы новыми вопросами, как вдруг в комнату вбежала Жийона.

— Король Наваррский! — крикнула она.

— Где он?

— Идет потайным ходом.

— Выпустите гостя в другую дверь.