Королева Воздуха и Тьмы

Не то чтобы Себастьян был всегда жесток. Он был щедр в своих приступах внезапного осознания того, что Эш существует. Он вручал ему оружие или игры, которые находил во время различных набегов на дома мятежников. Он заботился о том, чтобы Эш был хорошо одет, так как считал его отражением самого себя. Джейс был единственным, кто когда-либо был к нему действительно добр, хотя, казалось, он нашел в Эше некую мишень для отражения своих чувств, которые он все еще испытывал к Клэри Фэйрчайлд, Александру и Изабель Лайтвудам.

Еще была Аннабель. Но Эш не хотел думать об Аннабель.

Эш развернул бумажку. Волна потрясения прошла через его тело. Он быстро отвернулся, чтобы Джейс и Себастьян, будучи заняты разговором, не увидели его лицо.

Это была она, странная человеческая девушка, которую он когда-то видел в оружейной комнате Неблагого Двора. Темные волосы, глаза цвета неба, которые он помнил лишь частично. Убийственная стая ворон кружила в небе позади нее. Это была не фотография, а рисунок, сделанный задумчивой рукой, сделанный с чувством любви и тоски, которые так и исходили от страницы. В углу было написано имя: Друзилла Блэкторн.

Друзилла. Она выглядела одинокой, подумал Эш, но в тоже время решительно настроенной, словно за этими летне-голубыми глазами все еще жила надежда, надежда, которую нельзя утратить потерей, надежда слишком сильная, чтобы чувствовать отчаяние.

Сердце Эша колотилось с большей силой, чем обычно, хотя он не мог сказать, почему. Он поспешно сложил рисунок и сунул его в карман.

* * *

Диана ждала их возле Брэдбери, прислонившись к закрытой двери гаража, ее дробовик был повешен на плечо. Она опустила оружие с видимым облегчением, когда мотоцикл Эммы и Джулиана остановился перед ней.

— Я знала, что вы справитесь, — сказала она, когда Джулиан соскочил с байка.

— Оу, — сказала Эмма, слезая, — ты волновалась за нас!

Диана постучала по двери гаража кончиком дробовика. Она сказала Эмме что-то, что было потеряно для Джулиана из-за громкого скрежета механизма открывающейся двери.

Джулиан наблюдал, как Эмма отвечает Диане с улыбкой, и удивлялся, как она это делала. Каким-то образом Эмма всегда могла найти в себе ощущение легкости или пошутить даже в состоянии сильного стресса. Может быть, это было то же самое, что и притворяться перед Себастьяном Омраченной версией себя без какого-либо ощущения дрожи в руках для него. Ведь она началась только тогда, когда все закончилось.

— Мне жаль, что мне пришлось уносить ноги, — сказала Диана, как только дверь была заперта на замок, а их байк убран под непромокаемый брезент Рафаэля. — Если бы я застряла рядом, а вас поймали…

— Ты ничего не смогла бы сделать для нас, — сказал Джулиан. — И они бы убили тебя, как только поняли, кем мы являемся на самом деле.

— По крайней мере, так хотя бы кто-то принес бы новости о Тессе для Ливви. Мы понимаем это, — добавила Эмма. — Ты уже сказала ей?

— Я ждала вас, — она широко улыбнулась. — И я не хотела рассказывать Ливви, что потеряла ее брата.

Ее брата. Эти слова были как слова из какого-то сна, и правдивы они были лишь наполовину. Однако, Джулиан мог бы сделать так, чтобы они полностью стали реальностью.

— Так чего же Себастьян хотел от вас? — спросила Диана, впуская их обратно в здание. Должно быть, они пришли очень поздно, почти ночью, но Джулиан осознал, что даже в этот поздний час коридоры все еще были полны людей, спешащих туда-сюда. Они прошли через открытую дверь кладовой, полной консервов и других банок. Вероятно, кухня была рядом. В воздухе витал аромат томатного супа.

— Он предложил нам дом в Бэл Эйр, — сказала Эмма.

Диана цокнула языком.

— Миленько, Бэл Эйр — это то место, где живет Себастьян и его самые любимые Омраченные. Ров защищает его.

— Тот, который сделан из гигантских костей? — спросил Джулиан.

— Да, этот ров, — сказала Диана. Они дошли до двери кабинета Ливви; Диана открыла его бедром и провела их внутрь. Каким-то образом Джулиан думал, что Ливви будет в одиночестве ожидать их, но это было не так. Она стояла возле одного из длинных столов с Бэтом и Майей и смотрела на карту Лос-Анджелеса. Кэмерон ходил по комнате назад и вперед.

Как только дверь открылась, Ливви подняла глаза, и на ее лице отразилось облегчение. Мгновение Джулиан наблюдал за его маленькой Ливви на пляже, пойманной в ловушку на скале. Она была с таким же выражением отчаянного облегчения на лице, когда он пришел, чтобы забрать ее и отнести обратно на берег.

Но эта Ливви не была такой же маленькой девочкой. Она вовсе не была маленькой девочкой. Она быстро скрыла свое облегчение.

— Рада, что вы вернулись, — сказала она. — Удачно?

Джулиан проинформировал их о встрече с Тессой, оставив на время часть, где она просила их убить Себастьяна; Эмма подошла к кофеварке в углу комнаты и взяла горячий кофе для них обоих. Он был горьким, черным и обжигал ему горло, пока он его глотал.

— Полагаю, я должен тебе пять тысяч долларов, — сказал Кэмерон Ливви, когда Джулиан закончил. — Я не думал, что Тесса все еще жива, и уж тем более, что она сможет доставить нас в Безмолвный город.