Королева Жанна. Книги 4-5

Гуманист и друг Разума принц Гроненальдо стал палачом. Чуть ли не каждый день глашатаи на площадях и рынках Толета читали указы, подписанные им одним: за государственную измену и открытый мятеж против Ее Величества — такие-то и такие-то приговорены к смертной казни. Перечислялись отнятые у приговоренных звания, чины и титулы, затем следовали имена, десятки имен: рядовые лигеры, участники Дилионской битвы, члены вольных дружин Лиги, священники-доктринеры. Дворяне подлежали отсекновению головы, вольные стрелки подлого сословия — виселице или четвертованию (смотря по грехам); мятежные попы ложились на колесо на Аранском плацу в юго-западном предместье Толета. Велено было казнить их с запечатанными ртами, дабы они чемианскими своими пророчествами не смущали народ.

Уже поговаривали, что он шагает по трупам. Когда был подавлен польский мятеж, он предложил Совету вопрос о предании вице-короля Польши, князя Радзивилла, смертной казни. Он говорил с королевского места жестко, заранее отметая все возражения. Когда кто-то все же заикнулся робко: а что, мол, Ее Величество… — Гроненальдо яростно крикнул: «Это воля Ее Величества!»

Раз начав, невозможно было остановиться: измену надо было искоренять, выкорчевывать — значит, лить кровь еще и еще. На это толкали события. Из Польши Викремасинг вынужден был идти в Богемию, усмирять силой оружия интервенцию императора (хотя посол Витгенштейн клялся и божился, что император — Боже упаси! — и в мыслях не имеет воевать с Виргинией). Часть своих сил Викремасинг отправил даже в Венгрию: князь Рогоци слезно молил его о помощи против турок. В самой Виргинии ходили упорные слухи о возвращении Фрама. Гроненальдо заговорил о казни захваченных в день битвы членов совета Лиги — Гриэльса, Фарсала и Респиги-старшего. Лианкар, бледный и напуганный, умолял его с глазу на глаз: «Ваше сиятельство, ради всех святых… Будет новый взрыв… Снеситесь хотя бы с Ее Величеством…» — «Я не желаю вмешивать Ее Величество в кровь, я беру ее на себя, — возражал Гроненальдо с каменной твердостью. — О каком новом взрыве вы толкуете? Вам что-нибудь известно?» — «Достоверно мне известно только то, что армия наша еще не готова… Я отвечаю за наши военные силы, и мне не хотелось бы рисковать… Заклинаю вас — не теперь, ваше сиятельство, они не уйдут от нас…» — «Можно подумать, что вам дорога жизнь мятежников, — безжалостно говорил Гроненальдо. — Я обожду. Подавите поскорее остатки мятежа, ваше сиятельство…»

Лианкар наконец ушел в Дилион с небольшим отрядом — готовить там поход на Торн. Гроненальдо положил все силы на набор войска. Он выхлопотал у королевы разрешение увеличить корпус белых мушкетеров и пополнить лейб-гвардейские батальоны. Но особенно много набирал он телогреев: пять новых полков, которые он предполагал разместить в замках и городках вокруг Толета.

Врага все еще не было видно, но ощущение, почти запах врага — висели в воздухе. Явные вражеские гнезда — Торн и Понтом — вели себя тихо, но принц не доверял этой тишине.

— Мир вам, отец мой.

— Мир вам, отец мой.

Каноник ди Аттан мерцал глазами и улыбкой. Басилар Симт был, как всегда, бесстрастен.

— Мы давно не видались. Какие новости, отец?

— Я свято выполнял ваши предписания, — ответил Басилар Симт, — и вот, стал отменным лоялистом.

— Это хорошо. Я же провел все это время в Понтоме, где пережил нашу славу и был взыскан вниманием его преосвященства. Он шлет вам свое пастырское благословение…

Басилар Симт преклонил колени и поцеловал перстень инквизитора.

— Наша версия, отец, оказалась правильна. Кардинал сказал, что Иоанна ди Марена несомненно предана Диаволу и состоит в секте ведьм и лиходеек. Не ужасайтесь…

— Я тверд, отец мой.

— Отец наш кардинал рассматривал портрет Эльвиры де Коссе и нашел, что она явная stryga [38]

, возможно, даже не человеческого происхождения. Иоанна ди Марена от рождения предана была Диаволу. Диавол помог ей родиться на свет ценою жизни матери, королевы Эдмунды. Кардиналу было угодно рассказать мне, как он крестил Иоанну ди Марена. Еще будучи младенцем, она боялась креста и кричала в его руках, как одержимая. Он уронил ее, ибо она сильно вырывалась, и погрузил ее в купель дважды, а не трижды, как полагается обрядом. Крещение было недействительно, Диавол не отдал ее, отец мой… И с детских лет ей придан был daemonus familiaris [39]в обличии Эльвиры де Коссе…

Басилар Симт, крепко закусив губу, медленно перекрестился; его рука дрожала, несмотря на все его усилия. Каноник ди Аттан тоже перекрестился.

— Это воистину страшное дело, отец. Но мы пойдем до конца, мы уничтожим эту диавольскую скверну, угнездившуюся на королевском троне Виргинии. Мы спасем Виргинию от нечистого.

Каноник ди Аттан замолчал. Басилар Симт овладел собой, отер пот со лба и хрипло произнес:

— Я готов на все во имя ниспровержения Диавола.