Королевская кровь 1

затем к ним начали присоединяться гости. Младшие принцессы, еще не дебютировавшие,

вежливо дождались окончания танца родителей, и ушли с няней в детскую комнату. А

старшие тоже танцевали, даже Маришка, которую пригласил молодой лейтенант.

Один танец сменял другой, гости танцевали, пили, веселились. Королева будто поймала

кураж – кружась в объятьях галантных кавалеров, заверявших ее в своей преданности и в

своем восхищении. Ее наконец-то отпустило напряжение прошедших дней. И все это -

море света, цветов, маски и разноцветные костюмы, почтительные поклоны аристократов

и членов купеческих семей – подействовало на нее, как пузырящееся шампанское на

морозе. Кажется, она снова почувствовала себя счастливой.

И вот зазвучали первые аккорды медленного тируме – этот танец танцевался партнерами

так близко, что незамужним девушкам и юношам запрещено было принимать в нем

участие. А перед отдыхающей королевой склонился высокий мужчина в полковничьем

мундире и черной маске, закрывающей верхнюю половину лица.

- Торжествуете, моя королева? – глухо спросил он у ее уха, когда они прошли первые шаги

танца, и мелодия подхватила их, унося в мир, где существовали только они двое.

«Ох, Игорь, Игорь»…

- Благодаря тебе, - королева говорила так же тихо, чувствуя его дыхание на своей щеке, - я

могу торжествовать. Я победила.

- Не скромничайте, моя королева, этот триумф исключительно ваш. Что вы будете теперь

делать?

Она чувствовала тепло его крепкого тела, и ей хотелось оказаться совсем в другом месте –

там, где они были счастливы.

- Завтра двор перебирается в летнюю резиденцию. А послезавтра я выставлю свои

условия на Совете. И затем мы с девочками тоже уедем.

Касание рук, касание тел, дрожь по позвоночнику и синхронно бьющиеся сердца.

- Игорь, я хочу наградить тебя. Графский титул будет в самый раз, правда?

Чуть сжавшиеся пальцы и снова теплое дыхание у уха.

- Не нужно, Ваше Величество. Для меня счастье служить вам, моя королева.

«Вы невыносимо прекрасны, моя королева…»

«Игорь, Игорь, что же мне с тобой делать?»

Безмолвный разговор-воспоминание, разговор-обещание. «Опять королева говорит о

делах», - шушукались затюканные за прошедшую неделю придворные. Никто, увидевший

эту пару, не подумал бы, что за сжатыми губами Ее Величества и серьезным лицом

начальника разведуправления стоят вопросы меньше чем государственной важности. И

только принц-консорт, внимательно наблюдающий за танцующими, на одно мгновение

прикрыл глаза, словно отгораживаясь от реальности.

- Я бы хотела, чтобы все было по-другому, - сказала она с тоской, растворяясь в его

надежных объятьях. «Да, чтобы мы с тобой были не теми, кто мы есть, а просто мужчиной

и женщиной, Игорем и Ириной. Чтобы мы могли спокойно, как все люди, любить друг

друга, не быть постоянно на виду, не прятаться, как воры и не красть часы и минуты

счастья у судьбы, чтобы надо мной не висел долг перед государством, перед детьми, перед

моим мужем - моим любимым и незаменимым другом. И пусть от него я не горю, как от

тебя, и ноги не слабеют, и сердце не бьется, как сумасшедшее, но он не заслуживает того, что я хотела бы сделать. Он моя опора, мой дом, моя крепость. Но видят Боги, как я хочу

быть с тобой!».

Она не произнесла это вслух, но ему и не нужно было слышать, чтобы понять.

- Я всегда буду рядом, моя госпожа, - произнес он, почти касаясь ее щеки губами, и от этих

простых слов по ее телу разлилось тепло, а сердце сладко замерло от счастья.

Поздно ночью притомившиеся и изрядно выпившие гости вышли на огромную террасу –

наблюдать за фейерверком и пиротехническим шоу. В парке крутились огненные колеса,

били разноцветные фонтаны из искр, волшебные световые звери плавали между деревьев, окрашивая стволы и листву в красные, синие и желтые цвета. Кружили огромные бабочки, которые, поднимаясь в небо, увеличивались в размерах, пока не рассыпались водопадом

холодных искр, льющихся с неба до земли. В небе кружились хороводы из звезд,

складываясь в кружевные рисунки и постепенно затихая. Высокая публика встречала

каждое новое чудо ахами и аплодисментами.

Фабиус Смитсен из своей камеры тоже любовался фейерверком. Он вообще любил

красоту этого мира и восхищался выдумкой людей, создававших различные диковины.

Люди оказались очень занятными существами с вкусными, сытными эмоциями. И этот

мир очень не походил на его мрачную, безрадостную родину, наполненную борьбой за

выживание.

Смитсен улыбался, да и в последнее время улыбка практически не сходила с его лица, так, что охранники даже забеспокоились – не двинулся ли медиамагнат часом от ареста. Нет, не двинулся. Так мог бы улыбаться человек, который точно знает, что дело всей его жизни

скоро будет сделано.

На следующий день к вечеру дворец снова опустел, но пустота эта была не тревожной, как

раньше, а легкой и праздничной. Слуги убирали покои и бальные залы, а стук каблучков

королевы, доделывающей дела, звучал, как победная дробь барабанов. Она отпустила

няню, и вечер они провели с семьей, купаясь в огромном бассейне термального комплекса, греясь на медленно опускающемся к горизонту солнышке, обсуждая семейные дела и

планы.