Королевская кровь 5

    Она плакала и плакала, выплескивая с солью и горечью все пережитое, все эти семь лет, превратившие ее в психического урода, который может жить и делать вид, что у него все в порядке, но это никогда так не будет. И которого жизнь никогда не оставит в покое, ударяя по самому ценному, что у него есть.

   - Все, Катюш, все, - проговорил Свидерский минут через пятнадцать, когда она стала затихать, уверенно гладя ее по спине и крепко придерживая второй рукой, - все, клянусь, я не буду тебя трогать больше. Прости. Я не хотел тебя пугать. Что же ты… если я так тебе неприятен. Забудем, Кать. Было и было.

   Эта доброта и то, что он не шевелясь, стоял так долго, кольнула ее, заставила дрожать и прижиматься ближе в поисках тепла.

   - Нет, нет, - лихорадочно проговорила она и обняла его, потянулась к его губам, заговорила прямо в них, - мне надо, Саш, надо. Саша, Саша… пожалуйста!

   - Кать, - сказал он терпеливо, глядя ей в глаза и не отстраняясь, - тебе не надо. Это откат после срыва. Я, конечно, люблю секс, но пользоваться тобой в таком состоянии — это слишком. Пойдем, умоемся, я за тобой поухаживаю. У меня в холодильнике торт стоит, глюкоза — самое то после слез.

   - Теперь ты меня не хочешь, да? - сказала она и опустила голову. Тело отпускало от страшного напряжения, но она никак не могла себя заставить сделать шаг назад — очень тепло рядом было. А то, что отказывается — понятно. Конечно, кому нужны истерички?

   Свидерский невнятно выругался.

   - Женщины! - пробормотал он с досадой, взял на руки и понес в ванную. - У нас с вами, Екатерина Степановна, уже традиция вырабатывается — что я постоянно ношу вас на руках.

   - Извините, - прошептала она, и он снова выругался.

   - Убил бы урода! Почему не ушла от него, Кать?

   - А куда бы я ушла от детей? Узнавал про меня, да? - грустно сказала Симонова. Он поставил ее около раковины, включил воду. Катя посмотрела на себя в зеркало. Да уж. Красная, опухшая жаба с глазами-щелочками, потекшей тушью и размазанной помадой. Чисто привидение из фильма ужасов. Такую и захочешь — не захочешь.

   - Да если бы и не узнавал, - резко сказал он, - все бы понятно было. Умывайся. А лучше иди в душ, я буду снаружи. Заблочу кабинет, чтобы никто не вошел.

   - Не уходи, - попросила она жалобно и вцепилась ему в рубашку. - Мне надо, чтобы кто-то рядом был.

   - Две секунды, - сказал он. - Подожди две секунды.

   Конечно, отсутствовал он дольше — она успела и умыться, и стянуть платье и чулки с бельем, и зайти в душ. И когда Свидерский появился в ванной, позвала сипло:

   - Иди ко мне. Я уже успокоилась. Иди, Саш.

   Он нахмурился. Но начал расстегивать пиджак. И через минуту уже стоял рядом с нею. Прижал к себе спиной — она откинула голову ему на грудь, закрыла глаза — и стал медленно гладить по телу вверх-вниз. Очень целомудренно и спокойно, как ребенка, и эти движения и исходящее от него тепло привели ее в совершенно сонное состояние - и вода льющаяся шумела мерно, омывая тело горячими струями, и было ощущение, что они не в университете — где-то далеко, только вдвоем. Было так хорошо, что ей снова захотелось плакать. И она повернулась, обняла его за шею, ткнулась губами куда-то в ключицу, лизнула.

   - Ты просто недоласканная, - сказал он глухо ей в макушку — руки его так же спокойно гладили ее по спине, по ягодицам, - вот оно что. Пуганая и недоласканная маленькая девочка. С тобой не сексом надо заниматься, а баловать и сладким кормить. Какая из тебя любовница, Кать?

   - Мне вчера было хорошо, - лениво возразила она, подняла голову и поцеловала в губы. Он был такой горячий, что хотелось вжиматься, впитывать это тепло. Забросила ногу ему на бедро, потерлась об него. - А тебе разве нет?

   - Честно, - сказал он после небольшой паузы, заполненной ее поцелуем — Александр не отвечал, но и не отталкивал, а рука его прошлась по бедру, придержала ее за коленку и мягко опустила ногу вниз, - чувствую себя чудовищем. Зачем ты вчера пошла со мной, Кать?

   - Захотела, - сказала она как можно честнее. Свидерский чуть напрягся, но кивнул.

   - Хорошо, - ответил он задумчиво.

   Несмотря на внешнее спокойствие, глаза его темнели, но он все так же размеренно двигал руками, оглаживая ее, правда, поднимался теперь и до плеч, и до груди, и от поцелуев не отказывался. Но когда она потянулась ладонью вниз, покачал головой.

   - Откат, - повторил он сухо.

   - Вместо сладкого, - шепнула Катя и заглянула ему в глаза, - Саш, пожалуйста… правда, нужно.

   Ей было очень важно, чтобы ее не отталкивали, чтобы сделали то, что хочет она. И очень-очень было нужно сейчас зарядиться от него силой, уверенностью, спокойствием. Внутри было холодно и пусто, и она тянулась к единственному источнику тепла и почти снова готова была заплакать от разочарования, что он ей отказывает.

   - Тебе домой сейчас нужно, - возразил он и откинул голову назад, сглотнул — она все-таки добралась до цели.

   - Середина рабочего дня, - она прижалась к его плечу лбом и завороженно смотрела на свою руку и на его пальцы, вытянутые по бедрам. - Саш… Саша… неужели правда больше меня не коснешься? Считай, что это терапия...