Королевский двор в Англии XV–XVII веков

Эти события совпали по времени с предпринятыми Ришелье попытками закончить ссору с Генриеттой-Марией в надежде заручиться поддержкой Англии в предстоявшей войне Франции с Испанией. Еще осенью 1634 г. Ришелье дал Пуньи инструкции провести с Карлом I переговоры о возможном подписании союзного договора. Краткосрочные переговоры закончились ничем. Карл I не проявил никакого интереса к предложению Ришелье, но и для Франции союз с Англией не был жизненно необходим. В гораздо большей степени в помощи англичан была заинтересована Голландия: в тексте франко-голландского союзного договора была статья, предполагавшая присоединение Англии к альянсу двух держав в случае ее согласия[865]. Отсутствие настойчивости в действиях Пуньи объясняется пониманием французами того факта, что у них практически не было шансов прийти к какому-либо соглашению. Ришелье был доволен уже тем, что Карл I не решался сблизиться с Испанией, оставаясь, таким образом, в стороне от борьбы на континенте[866].

Ситуация изменилась после смерти Уэстона. Своим инструментом в процессе восстановления отношений с Генриеттой-Марией Ришелье выбрал Монтагю, который оказался на континенте после раскрытия заговора Шатонефа и пробыл в Париже достаточное время, чтобы быть принятым и обласканным кардиналом. В феврале 1635 г. перешедший в католичество Монтагю вернулся в Англию и сразу же постарался смягчить отношение королевы с Ришелье[867]

. Немалую роль здесь сыграл и новый французский посол Анри де ля Ферте-Набер, маркиз де Сенетер, «идеальный дамский угодник», прибывший в Лондон в апреле 1635 г. Генриетта-Мария, всегда бывшая очень восприимчивой к галантности и влиянию нравившихся ей людей, очень скоро обнаружила «расположение к Франции» и снова начала активно участвовать в политической деятельности[868].

Важным этапом придворной политической борьбы стала кампания 1635–1637 гг. за подписание союзного договора с Францией. Сведений о ней практически нет. Известно лишь, что в 1638 г. Карл I был так же происпански настроен, как и в 1634 г.[869] Сторонниками Сенетера в этой борьбе стали члены фракции королевы, тесно связанные с лидерами парламентского движения, и последователи сестры Карла I Елизаветы. Сторонник Елизаветы, сэр Томас Рой, несколько раз писал Холланду, предлагая союз, и весной 1635 г. две группы решили объединить свои усилия, чтобы склонить на свою сторону Лода и прочих сподвижников короля[870]

. Хотя Лод не демонстрировал стремления сближаться с фракцией королевы, к августу появились первые результаты: на заседании Тайного совета был поднят вопрос о проблеме Пфальца. Немногим позднее королева предприняла попытки договориться с членами Тайного совета[871]. Письма Лода Уэнтворту этого же времени подтверждают, что Генриетта-Мария была близка к тому, чтобы убедить Карла I изменить его отношение к Испании[872].

В сентябре 1635 г., в то время как королева уговаривала Карла I решиться на сближение с Францией, Сенетер покинул Лондон, уехав в загородный дом, подаренный ему графом Бедфордом. Коррер писал, что француз живет по соседству с графом, они часто видятся и проводят много времени на охоте[873]

. Сенетер тесно общался с пуританами и королевой, постоянно выдвигая новые предложения и пытаясь донести до Карла I необходимость созыва парламента, с помощью чего король вернул бы себе расположение своих подданных и получил бы необходимую ему субсидию[874]. Стремление к созыву парламента, помощи Пфальцу, заключению союза с Францией и разрыву с Испанией стали лейтмотивом деятельности большинства английских политических деятелей середины 1630-х годов.

В течение осени 1635 г. разговоры о созыве парламента становились все более громкими. В октябре Коррер докладывает, что в Лондоне собралось огромное количество аристократов, которые постоянно затевали политические дискуссии[875]. В течение следующих полутора лет требования войны становились все более настойчивыми. Генриетта-Мария продолжала выступать против Габсбургов, демонстрируя свою неприязнь к испанофилу Уиндебэнку[876]

. Крупным событием, всколыхнувшим религиозные чувства англичан, стал неожиданный приезд в конце 1635 г. племянников короля – принцев Карла-Людвига и Руперта[877]. Лестер, английский посол во Франции, занимавшийся переговорами с Ришелье, был проинформирован о том, что Карл I хочет предложить французам оборонительный и наступательный союз[878]. Добившийся аудиенции у Карла I Сенетер произнес длинную речь, в которой отметил необходимость противостояния мощи Габсбургов. Француз утверждал, что лучшим способом борьбы с империей стал бы альянс между Англией, Францией и Голландией, без которого возвращение Пфальца было невозможно. Сенетер намекал, что в случае отказа Англии от союза Франция могла пойти на заключение сепаратного мира с Габсбургами. Однако в первое время Карл I не обнаруживал большой склонности к войне, утверждая, что его желание – «жить в мире со всеми соседями»[879].