Королевства

— Нам сильно не повезло. Мы едва только успели обосноваться в Хадоне — купили большой особняк и прислугу, взяли в аренду склад, познакомились с управляющими нескольких владетелей, в чьих феодах собирают шелковицу — как высшие владетели убили императора и его наследника. Правда, все говорили, что наследник сам был среди заговорщиков, только не понял, что его никто не хотел видеть новым императором, а лишь использовали. Но, в общем… это могло быстро закончится, и мы с Аритаем продолжили бы своё дело, но часть гвардейцев и группа дворян смогли в ночь переворота пробиться из дворца и унести с собой малолетнюю дочь императора Агнию… из-за этого все наши планы и рухнули. В империи началась война всех со всеми…

— Думаю, что война началась бы в любом случае, спасли бы ту девчонку или нет. Такие вещи по другому и не могут происходить, — Вика не только имела в школе по истории твёрдую пятёрку, но и много читала всяких книг, поэтому, знала, о чём говорила, — Почему сразу же не вернулись на родину?

— Так новым властям деньги понадобились, — бывшая торговка допила вино, остававшееся в её кружке, — А где их в первую очередь взять, как не у иноземцев без связей и родственников? Корабли наши — правда, не только у нас, но и у многих своих купцов — конфисковали и продали в Крин — это ещё одна там, на Тарпеции, империя. Потом…, потом пришли другие власти — Северная лига — они налоги чуть ли не втрое увеличили. Через полгода герцог ре Тартазир провозгласил себя диктатором, ему тоже золото и серебро оказались нужны. Семь лет мы как-то ещё выживали, продали особняк, рабов, пытались торговать всякой всячиной… Когда диктатора убили наёмники — он им много задолжал и попытался их разогнать столичным ополчением и дружинами верных владетелей — то императорские полномочия взял себе квартет прибрежных герцогов. Они начали охоту на всех бывших сторонников диктатора — благородных или простолюдинов, без разницы — и Аритая обвинили в пособничестве узурпатору Тартазиру… сосед Колгар донёс, я думаю. Больше некому. Мужа в тот же день с парой десятков таких же, ложно обвинённых, четвертовали.

Попаданке показалось, что Лейсара сейчас заплачет. Однако, по всей видимости, та своё уже давно выплакала.

— Печальная судьба, — посочувствовала, причём, искренне Вика, — Как на наш материк вернулась, и что тебя во Вьеж занесло?

— Тот самый Колгар, он… я ведь тогда была молодой и красивой… трудно сейчас в это поверить?

— Ну почему же? — тихо засмеялась попаданка, — Теперь, после исцеления, уже можно. А вообще — это ерунда-вопрос — ты опять будешь не хуже. Уж поверь могучей магине, с коей имеешь дело. Ты мне — я тебе. Но давай продолжай.

Доносчик-сосед принялся домогаться Лейсары, а той, живущей с уже подросшим сыном, помогавшим ей в их небольшой лавке по продажи тканей — всё, что осталось от некогда огромного состояния — просто некуда было деваться. Понятия «члены семьи врага народа» в этом мире не существовало, но от преследований родственники казнённых преступников не были избавлены. Ещё один донос Колгара, и вдову с сыном ждала бы участь Аритая.

— Я согласилась с ним сожительствовать, а когда через два года в столицу вошла армия Божественной Агнии…

— Да ладно, — удивилась Вика, — Это что, девчонка та успела стать богиней?

— Так хадонский императорский род считается прямыми потомками Воина — одного из Семи. Там ведь, на Тарпеции, до сих пор исповедуют ересь Семибожия… но нам это не мешало никогда… А с Колгаром… он сам попал в ту же ловушку, что другим устраивал. Слишком уж ретиво служил Квартету. Когда за ним пришли… я его обокрала, госпожа. Забрала все деньги, купила нам с Зироном — так зовут моего сына — места на алапанском корабле и вернулась на родину.

Со смертью мужа, несчастья, которые тот уготовил своей жене и сыну, не прекратились. По возвращению в родной город, Лейсара и Зирон на свою беду узнали, что Аритай умудрился не рассчитаться с долгом перед одним из торговых домов. Видимо, посчитал его мелким.

Долг-то, и в самом деле, был небольшим, вот только за десятилетие процентов набежало столько, что выплатить его всеми оставшимися от украденных денег не хватило даже половины. По приговору городского суда, Зирона продали в пожизненное рабство. Лейсара, конечно, пыталась навлечь кару на себя, но её посчитали не стоящей тех денег, которые необходимо с них было взыскать.

Зирона купил вьежский работорговец и продал гребцом на один из баркасов, плавающих по Вене. Мать последовала за своим сыном, пытаясь, при случае, повидаться с ним и хоть чем-то помогать.

Три года назад Зирон, перепроданный на одну из галер, пропал вместе с кораблём, захваченным пиратами Братства Люра, и Лейсара только недавно узнала, что он теперь находится в собственности капитана Эдорика.

— Надо же, — удивилась попаданка такому немыслимому совпадению, оказывается, сын её собеседницы — один из тех гребцов, которые были отмыты и обриты по Викиному распоряжению и был с ней совсем рядом не одну неделю, — Вот уж, правда, говорится, что гора с горой не сходятся, а человек с человеком всегда сойдутся.