Королевство Бахрейн. Лики истории

На обратном пути, в одном из красивейших мест в Месопотамии, на берегу реки Тигр, где остановился на отдых, заложил город-крепость, форпост персов в землях «опрокинутых им и поставленных на колени арабов».

Для охраны рубежей своих в Месопотамии и в качестве опоры в землях Верхней Аравии Сасаниды использовали семейно-родовой клан Насридов из племени бану лахм. Сасаниды наделили Насридов (колено Насра ибн Раби’а) правом контролировать племена арабов в вассальных им землях в Верхней Аравии и Месопотамии, в том числе на Бахрейне, и взимать наложенную на них дань для последующей пересылки ее Сасанидам.

Сасанидский правитель Хоеров I Ануширван (531–579) расширил круг полномочий Лахмидов — дозволил им назначать наместников в некоторые из уделов арабов, подконтрольных персам. От рук одного из них, выполняя поручение короля Хиры, ‘Амра ибн Хинда (правил 554–568/9) из династии Лахмидов, оскорбленного сочиненной на него едкой эпиграммой, погиб (был захоронен заживо), году где-то в 569-м, знаменитый поэт Древней Аравии Тарафа ибн ал-‘Абд ибн Суфйан ибн Малик ал-Бакри ал-Ва’или (543–569) из племени ал-бакр ибн ва’ил. Прозвище свое — Калечащий/Уродующий — печально известный в памяти народов Аравии наместник этот, Азадфируз, сын Гушнаса, получил за то, рассказывает ат-Табари, что любимым занятием его было собственноручное исполнение наказания, им же вынесенного, в отношении провинившегося араба. Притом за любую провинность — одного и того же: отсечения части тела, руки или ноги. Происходило это в крепости Ал-Мушаккар. Стояла она напротив гостевого дворца-крепости Сафа. Случалось, и не раз, что приглашенный в гости и обласканный наместником арабский торговец или шейх на утро следующего дня попадал прямиком из Сафы в Ал-Мушаккар.

Из сказаний арабов Аравии, повествует в своей «Географии» Абу-л-Фида’ (1273–1331), известно, что Тарафа, «закончил свой жизненный путь» на Бахрейне, в крепости Ал-Мушаккар. Предания гласят, что любил он и «горький запах боя», и «аромат сладостей жизни», и «звук меча, и звон бокала». Вместе с дядей своим, Муталаммисом, тоже поэтом, гостил как-то при дворе короля Хиры. Случилось так, что во время одной из пирушек Тарафа не сдержался и сочинил едкую эпиграмму на владыку царства Лахмидско-го. Оскорбленный правитель вида не подал, но задумал отомстить поэту. И месть его была коварной. Он отправил поэтов «с посольством» на Бахрейн. Проводил с почестями. Каждому из них вручил по письму, адресованному его наместнику на Бахрейне. И взял с них «слово чести», что послания эти, для него, дескать, чрезвычайно важные, ими будут доставлены адресату непременно.

Муталаммис заподозрил что-то неладное и поделился своими соображениями на этот счет с Тарафой. Письма вскрыли — и узнали о подлом замысле короля ‘Амра ибн Хинда. В каждом из писем, врученным им владыкой Хиры, содержалось всего три слова: «Подателя письма убить!». Муталаммис письмо, имевшееся у него на руках, тут же уничтожил. Посоветовал сделать то же самое и Тарафе. Однако широко известный в племенах Аравии и любимый «златоуст», автор одной из «муаллок», победитель «турнира витязей слова» на конкурсе поэтов племен Аравии в ‘Указе, последовать примеру дяди просто не мог. Он восхвалял в своих стихах унаследованный от предков кодекс чести, включавший в себя такое понятие, как верность данному слову. Не сделав того, что обещал, Тарафа «покрыл бы себя позором». Мужчина, клявшийся в Аравии честью, непременно исполнял то, что клятвенно обещал, иначе становился посмешищем в глазах соплеменников, и отвергался ими. Поэтому «слово чести» Тарафа сдержал, и обещание, данное им и стоившее ему жизни, выполнил. Тарафу заживо погребли в крепости Ал-Мушаккар. И сделал это собственноручно наместник владыки Лахмидов на Бахрейне, ибо боялся он его, согласно преданиям, «пуще самума», смертельной песчаной бури в пустыне. Глядя в глаза наместника, Тарафа просил его лишь об одном: известить короля Хиры, что «слово чести», данное им прилюдно, он, Тарафа, сдержал (38).

Укрепляя влияние Сасанидов в водах Залива, говорится в сказаниях арабов Аравии, Хоеров I «рассеял флот арабов» и сделал Бахрейн стоянкой военного флота персов.

При сасанидском правителе Хосрове II Парвизе (591/590-628) Персидский залив стал на короткое время «внутренним морем» Ирана. В 598 г. он покорил царство Химйаритское и установил власть свою над всей Южной Аравией. С армией своей, которую персы называли «пятьюдесятью тысячами золотых пик», отвоевал у Восточной Римской империи Палестину, Каппадокию и Армению. В 614 г. взял Иерусалим, поставив на мечи до 90 тысяч жителей. Святой Крест, на котором, по преданию, был распят Иисус, оказался в сокровищнице Хосрова II Парвиза («Победоносного») в Ктесифоне. Завоевав Сирию и Египет, он распространил власть державы Сасанидской до Карфагена.