Королевство моря и скал

– А мы и не планируем ехать быстро. И твои знания будут бесценны в дороге, если кто-нибудь заболеет или получит травму.

Она взглянула на Фокса, который вылизывал свою вытянутую заднюю лапу, одно его ухо было повернуто в нашу сторону.

– А кто позаботится о нем?

– Насколько я могу судить, он прекрасно и сам о себе может позаботиться. – Кот приходил и уходил, когда ему хотелось, прокрадывался через приоткрытое окно, когда ему хотелось укрытия и тепла. Даже когда он спал ночью на моей кровати, у меня возникало ощущение, что это было потому, что он хотел отдохнуть где-нибудь в уютном месте и чтобы его погладили, а не потому, что ему нужно было общество.

– А что, если я не вернусь? – спросила Адриэль. Она все пыталась отговорить себя уезжать. Я сотни раз наблюдала ту же тактику у Зейди, когда ей хотелось понырять вопреки маминому запрету. Но у меня был дар распознавать, когда оставить ее в покое, а когда надавить чуть сильнее.

– Возьми его с собой, – сказала я.

Она повернулась, чтобы посмотреть на меня, ее голубые глаза недоверчиво расширились.

– Что?

Фокс медленно опустил лапу на полпути, его розовый язычок все еще был частично высунут, как будто ему тоже не терпелось услышать ответ на это предложение.

– Он может поехать в корзине за твоим седлом. Ему понравится.

Она засмеялась.

– Он будет в ярости.

– Ладно, он будет в ярости. Но если это убедит тебя поехать с нами, то оно того стоит.

Она присела на край моей кровати.

– Почему ты так сильно хочешь, чтобы я поехала?

Я могла бы сказать, что мне нужна ее помощь с книгой и пониманием кровной связи между мной и Сиреном, или повторить, что, по моему мнению, она будет полезна в дороге. Но я искренне заботилась об Адриэль, и я знала, что она не была счастлива, несмотря на всю ее браваду.

– Потому что, – начала я, подходя, чтобы сесть рядом с ней, – мне кажется, что мы с тобой встретились не просто так. И я не думаю, что наше путешествие должно закончиться здесь. Ты никогда не чувствовала себя своей в Галете. Я знаю, каково это. Но если есть что-то, чему я научилась из всего, что произошло в последнее время, так это тому, что мы не должны принимать обстоятельства только из-за факта рождения в определенном месте.

На мгновение она замолчала.

– Дитя волн, – сказала она наконец. – Так они тебя называют, не так ли?

Я кивнула.

– Иларийцы, да.

– Галетяне называли нас по-разному. Я слышала, как люди называют меня Садовой Чародейкой, когда думают, что я не слышу. Они научились мириться с теми из нас, кто остался, потому что мы были им полезны, но они так и не приняли нас полностью.

Я понимающе кивнула.

– О да, я все об этом знаю. Мы, варинийцы, всегда были недостаточно хороши, чтобы высадиться на сушу, и все же каким-то образом мы были достаточно хороши, чтобы выходить замуж за иларийских принцев.

Она криво хмыкнула.

– Скажи мне, Нора. Что ты надеялась отыскать, когда покидала Варинию? Я полагаю, что с вашим ограниченным опытом в этом мире вы не могли иметь ни малейшего представления о том, чего ожидать. Но на что ты надеялась?

Я вздохнула и откинулась назад, опираясь на локти.

– Я твердила себе, что хочу приключений, хочу увидеть то, о чем даже не мечтала. Но дело было не только в этом. – Я неосознанно коснулась шрама на щеке. – После того, как я получила шрам в детстве, я, можно сказать, потеряла ценность не только как потенциальная невеста, но и как дочь. Мой отец всегда старался помочь мне чувствовать себя любимой, но моя мать… Я хотела доказать ей, и всем в Варинии, что я стою больше, чем моя внешность.

Адриэль в замешательстве наморщила лоб.

– И все это из-за крошечного шрама?

Я кивнула.

– Я старалась внести свой вклад в нашу семью, ныряя за жемчугом глубже и чаще, чем большинство девочек. Но все, что видела моя мать, – это мои высушенные солью волосы и тусклую кожу. Когда Зейди получила травму и не смогла отправиться в Иларию, я попросилась поехать вместо нее, потому что думала, что смогу что-то изменить. Но деревня обвинила меня в том, что я намеренно причинила ей боль в своих эгоистичных целях. И когда я узнала, что Сирен делает с варинийцами, и попыталась предупредить их, они отблагодарили меня тем, что изгнали Сэми за сговор со мной. Теперь вся деревня презирает меня.

– Тогда почему ты хочешь им помочь? – спросила Адриэль.

– Они все еще мой народ, – слабо проговорила я.

Адриэль склонила голову набок, явно неудовлетворенная моим ответом.

– И?

Я знаю, что мне следовало бы злиться на них. Они отвернулись от моей семьи и чуть не убили Сэми. Но, несмотря ни на что…

– Полагаю, я все еще хочу, чтобы они приняли меня.

Адриэль долго молчала.

Я заправила выбившийся рукав на сложенной рядом со мной тунике и положила ее поверх моей небольшой стопки одежды.

– Адриэль, я не хочу, чтобы ты делала что-то, что тебе не нравится. Я просто хочу, чтобы ты знала, что я буду рада, если ты присоединишься к нам, конечно, только по собственному желанию. Если нет, то буду надеяться, что мы встретимся снова, в этой жизни или в следующей.

Она взглянула на Фокса, который вернулся загорать на окне.