Королевство плоти и огня

Внезапно он зашевелился. У меня не было времени отреагировать. С поразительной быстротой он перекатил меня под себя, а его рука сомкнулась на моем горле. Я ахнула от потрясения.

Зрачки его глаз так расширены, что вокруг них светится лишь тонкая янтарная полоска. Он оскалился, обнажив острые, слегка удлиненные клыки. Низкое звериное рычание вырвалось из него и прокатилось по мне.

– Кастил! – Я попыталась освободиться от руки, держащей меня за горло. – Что с тобой?

Рука на моей шее сжалась, выдавив из меня хриплый выдох. Инстинкт взял верх, прорвавшись сквозь удивление, и я замахнулась кулаком, собираясь обрушить его на руку Кастила и вырваться. Этого не произошло.

Он перехватил мою руку и прижал к постели. Я напряглась, но его рука была словно из стали. Подняв левую руку, я вцепилась в его волосы и сильно дернула, откинув его голову назад.

– Отпусти меня!

От звука, который он издал, по моей коже побежали мурашки, а он легко переборол меня и опять опустил голову.

Теперь в его глазах не видно янтаря, и он смотрит на меня… так, будто не знает, кто я. Будто не видит меня.

У меня остановилось сердце. Что-то… что-то не так.

– Кастил?

Единственным ответом было ворчание, как у крупного дикого животного, загнанного в угол, а взгляд этих почти черных глаз двинулся по мне вниз. Похоже, он не узнал ни свое имя, ни меня.

Я тотчас вспомнила, что он мне говорил. У него бывают кошмары, и иногда он просыпается, не понимая, где он. Должно быть, это сейчас и происходит.

Я заставила сердце биться ровнее.

– Кастил, это я…

Раскатистое ворчание раздалось снова. Он резко вдохнул, раздувая ноздри. В бездну скромность. Плевать, что у меня открыто все ниже пояса, если он во власти ночного кошмара или еще какой-то напасти. У меня зародилось ужасное подозрение, что я вот-вот превращусь в завтрак.

Вспомнив, что засунула кинжал под подушку, я потянулась назад и схватила рукоятку, а Кастил переместился на мне и, убрав руку с горла, обхватил мой бок…

Я почувствовала изгиб его подбородка внизу своего живота, и меня охватила паника. О боги, что он делает? Я выхватила клинок и села, насколько получилось, когда другая рука по-прежнему придавлена к кровати его рукой. Я прижала кинжал к его шее.

Он, похоже, ничего не заметил, и его теплое дыхание опустилось ниже. Напряжение сжало мою грудь и закрутилось ниже – неожиданное и безумное. Потому что он…

О боги.

Не имеет значения, что я подумала. Как и бесстыдный трепет, охвативший меня. И то, как напряглось мое тело, когда его дыхание приблизилось к моим бедрам. Из его горла опять вырвалось рычание, на этот раз другое, более глубокое и хриплое.

– Не знаю, что с тобой, Кастил, но ты должен меня отпустить. – Я прижала клинок к его шее. – Или придется выяснить, что случится с атлантианцем, если ему перерезать горло.

Похоже, это привлекло его внимание, потому что он замер и поднял взгляд. Меня потрясли эти полностью черные глаза. Я заставила руку не дрожать. Если он решит напасть, я мало что смогу сделать, чтобы его остановить. Могу порезать его до крови, если будет возможность; может, даже сделать хуже.

– Слезь с меня, – приказала я. – Сейчас же.

Он был абсолютно неподвижен, глядя на меня как хищник, заметивший добычу и готовый прыгнуть. Я напряглась, а мой дар ожил и вырвался сам по себе, как случалось в толпе, бурлящей эмоциями. Его никак нельзя было удержать. Протянулась связь, и в меня хлынули чувства Кастила, волна… мучительной тьмы и ненасытного голода. Я не раз чувствовала себя так, когда герцог Тирман бывал расстроен тем, что я сделала или не сделала, и не давал мне есть, пока я не усвою урок. Самое долгое наказание длилось три дня, и тогда голод скручивал нутро в болезненной потребности. Но я почувствовала от Кастила не только это. Из-под ощущений полной пустоты пробились ароматы насыщенных темных специй, которые окутали мой рот и зажгли внутри огонь.

Кастил голоден.

Изнывает от голода.

Он хочет крови? Он говорил, что атлантианцам нужна кровь сородичей. Он… кормился? Наверняка, ведь здесь есть атлантианцы. Он укусил меня несколько дней назад. Пил мою кровь, но немного. Понятия не имею, насколько мощная у меня кровь, но если к ней так тянутся вампиры, то, я думаю, она может быть привлекательной и для него. К тому же я не знаю, как часто атлантианцам нужно питаться, но в мощном, всепоглощающем ощущении, исходившем через связь, таится глубинный намек на то, что голод не только физический.

Помимо голода я не почувствовала никаких эмоций. Бритвенно-острая печаль, всегда резавшая его, исчезла. Не знаю, осталось ли сейчас внутри него хоть что-то от Кастила или даже от Хоука.