– Тебе не за что извиняться, – повторил Кастил.
Беккет резко выдохнул и сжал в кулаках одеяло. Втянув губу между зубами, он опять согнул левую ногу. Может, его ноги пострадали не так сильно, как мы думали.
Кастил отодвинулся назад, переводя взгляд с меня на Аластира.
– Отвезешь его на тренировочное поле? Можешь взять одну из наших лошадей. Пусть Талия его осмотрит.
Аластир заморгал, отрывая от меня взгляд.
– Конечно.
Эмиль взял Беккета под руки и помог подняться. Мальчик сделал робкий шаг, придерживая на поясе одеяло, и облегченно улыбнулся, когда ноги выдержали его вес.
– Спасибо, – сказал мне Аластир.
Я могла только кивнуть.
– Он вряд ли пострадал так сильно, как мы думали.
– Да, – ответил Аластир, но, судя по тону, он мне не поверил.
– Расходитесь. – Кастил повернулся к остальным. – С Беккетом все будет хорошо. Целительница его осмотрит.
Люди – вольвены, атлантианцы и смертные – закивали, но воздух был каким-то густым, он оседал на моей коже, как колючее одеяло. Я не осмеливалась поднять голову, пока Кастил разгонял зевак. Ощущение было практически осязаемым. Эмоции толпы – откровенные и ничем не сдерживаемые. Я закрыла глаза, силясь держать чутье взаперти, но это было бесполезно. Оно вырвалось, и на меня хлынул водоворот эмоций. Потрясение. Смятение. Благоговение. Еще потрясение. Что-то невероятно горькое. Страх. Зачем меня бояться?
– Поппи. – Кастил тронул меня за плечо, и я вздрогнула. – С тобой все хорошо?
Я открыла глаза и облегченно выдохнула, заметив, что рядом только он – он и Киеран с Вонеттой. Посмотреть дальше я не решилась. Иначе так и не смогу закрыться.
– Ты в самом деле упустил очень важные подробности, когда рассказывал о ней, – произнесла Вонетта, и я чуть не рассмеялась от раздражения в ее голосе.
– Я… я не знаю, как это произошло – как я его исцелила и как начала светиться. – Я выгнула шею, чтобы оглянуться на Вонетту. – Я могу облегчать боль прикосновениями, но только временно.
– И можешь читать эмоции, – добавила она, очевидно, зная достаточно много о моей кровной линии. – Ты – эмпат.
Я кивнула и посмотрела на Кастила, стоящего рядом со мной на коленях. Он оглянулся через плечо – все уже разошлись по домам.
– Но я никогда раньше такого не делала, – сказала я. Кастил повернулся ко мне. – Если честно, я не думаю, что Беккет пострадал так сильно, как мы боялись.
– У него были сломаны ноги, – заявила Вонетта. – Они были раздавлены и вывернуты.
– Я… – Я покачала головой. – Это невозможно.
– На самом деле возможно. Эмпаты могли исцелять.
– А светиться?
– Нет, насколько я знаю, – ответила Вонетта. – Но они исчезли до того, как я родилась.
– Возможно, это из-за Отбора. – Кастил сдвинул брови, опираясь рукой на траву. – И ты находишься на земле, которая возвращена Атлантии. Ты на земле Атлантии. Это могло повлиять на твои способности.
Он поймал мой взгляд.
– И, возможно, из-за моей крови. То, что я тебе дал, остается в тебе.
Я наклонилась вперед и понизила голос:
– Я стала светиться из-за твоей крови?
Он изогнул губы.
– Не думаю, что моя кровь – единственная причина, почему ты стала сиять лунным светом.
– Это не смешно, – бросила я.
– Я не смеюсь.
– Ты стараешься не рассмеяться, – упрекнула я. – Даже не отрицай.
Тогда Кастил рассмеялся и поднял руки.
– Просто ты выглядишь… восхитительно растерянной. А теперь – восхитительно неистовой.
Я покачала головой.
– С тобой точно что-то не так.
Он выгнул бровь и глянул на Киерана с Вонеттой.
– Может кто-нибудь из вас проверить, что с Беккетом? Посмотреть, как он там?
– Конечно, – ответил Киеран.
Я поднялась на ноги.
– Я пойду с тобой, – сказала его сестра и махнула мне рукой. – Позже у меня к тебе будет куча вопросов.
У меня у самой их куча.
Я проследила за тем, как они уходят по дороге, и повернулась к Кастилу. За его спиной люди занялись починкой рухнувшей крыши.
– Они меня испугались. Не все, но некоторые. Я это чувствую.
Кастил глянул на меня, наполовину прикрыв глаза.
– Помнишь, Аластир беспокоился о том, что подумают некоторые старые атлантианцы, узнав, из какой линии я происхожу?
– Помню.
Он взял меня за руку и повел к своей лошади.
– Они подумают, что я… как, он сказал, называли эмпатов?
– Пожиратели душ.
Я вздрогнула от этого прозвища и выдернула руку.
– А если они решат, что я такая? Что я питаюсь болью?
Их страхи может подстегнуть тот факт, что я светилась в буквальном смысле. Я бы тоже забеспокоилась, если бы такое увидела.
– А что вообще ты подумал, когда узнал, что я могу облегчать боль? Что я… что я – Пожирательница душ?
– Вовсе нет. – Кастил опять повернулся ко мне. – Пожиратели душ стали почти таким же мифом, как и ламея. Помнишь, мне тогда и в голову не приходило, что ты наполовину атлантианка?
Я испытующе посмотрела на него, но в выражении лица и прямом взгляде не было ничего скрытого.
– Не знаю, как это все случилось. – Я повернулась к Тедди и погладила бок лошади. – Обычно мне нужно подумать о чем-то радостном, а потом направить это ощущение человеку. Но в этот раз оказалось достаточно приложить руки к Беккету. Мою кожу защипало сильнее, чем обычно, руки нагрелись, но это и вся разница.