Королевство плоти и огня

– Я знаю. Я нашел вольвенский кинжал возле конюшни. Ты не бросила бы его, будь у тебя выбор. – Он осторожно забрал нож из моей руки и положил на скамью. Обычно резкие черты его лица сейчас словно расплылись. – Я-то думал, что явлюсь с шиком, спасая тебя. Не уверен, что тебя нужно спасать.

Я бы так не сказала. Мой блуждающий взгляд упал на окровавленный нож. Несмотря на полубессознательное состояние и спутанные мысли, я понимала, что не убила бы Чейни. Я даже не знаю, сильно ли его ранила. Он быстро бы восстановился и укусил меня снова. Он бы кусал меня и пил кровь, и…

– Эй, не покидай меня, – раздался мягкий голос Кастила, прерывая новый виток паники.

Он взял меня за подбородок, отвлекая мой взгляд от ножа. Осмотрел мое лицо, задержавшись на челюсти, которая отчаянно болела, и опустил взгляд ниже. И стиснул зубы.

– Он тебя ранил.

Я подняла голову, на что потребовалось больше усилий, чем я думала. Посмотреть вниз было странно тяжело. Моя туника спереди оказалась разорвана и перепачкана кровью.

– У тебя идет кровь, – сказал он дрогнувшим голосом и коснулся моего лица чуть ниже уголка губ.

Там тоже больно. Но потом Кастил осторожно закатал мой левый рукав и застыл, как статуи в замке Тирман, – словно тоже высечен из известняка. Его глаза превратились в осколки блестящего янтаря.

– Он укусил тебя еще где-то?

– Нет. – Я задрожала, сглотнула всухую, все мышцы словно одеревенели. – Было больно. Как укус Жаждущего. Ничего похожего на…

Наши взгляды встретились, и долгое мгновение он смотрел на меня… как будто ему не все равно, как будто он сделал бы что угодно, чтобы забрать мою боль.

– Он хотел, чтобы было больно.

– Сволочь, – прошептала я и уронила голову назад.

Кастил подставил под нее руку, чтобы я не ударилась о жесткий пол. Я хотела сказать спасибо, но лицо болело, все тело ныло, а рука по-прежнему горела.

– Он мог тебя убить, – сказал Кастил, и впервые с нашего знакомства мне показалось, что его голос прозвучал надломлено. – Ты только наполовину атлантианка.

В этих словах есть что-то важное – что-то, что говорил Чейни. Но мысли разлетались, как клубы дыма.

– Его бы поглотила жажда крови, и он не смог бы остановиться. Рядом всегда должен быть другой вампир, чтобы заставить остановиться. А иногда даже этого недостаточно. Я не думал… – Кастил прерывисто вздохнул. – Не думал, что ты будешь жива, когда я до тебя доберусь.

И опять в его голосе зазвучало беспокойство, но, наверное, мне так показалось из-за того, что меня крепко огрели по голове. Или из-за угасающего адреналина.

А может, из-за потери крови.

– Почему? – спросил он.

– Он держал… того мальчика. Я должна была что-то сделать. – Я заставила язык двигаться. Веки отяжелели. Все тело казалось слишком тяжелым, даже когда Кастил взял меня на руки и поднял с пола. – Это был единственный выход, чтобы он отпустил мальчика.

– Но он не отпустил, – сказал Кастил. Мои глаза закрылись, и я погрузилась в забытье. – Он не отпустил того мальчика.

* * *

От обратной поездки в крепость у меня осталось мельтешение смутных образов, обрывки снов и кружение звезд. Лицо Кастила было так близко к моему, что я думала, он меня поцелует, но момент казался неподходящим. И я слышала звуки. Знакомые голоса, в которых звучала тревога. Потом странный вкус на языке, напомнивший специи, цитрус, снег и Кастила. Вены наполнило тепло, словно от летнего солнца, а когда жар начал проникать в мышцы и растекаться по коже, мне показалось, что я слышу журчание воды и какой-то сладкий аромат, вроде сирени. Потом был настойчивый шепот Кастила на моей коже, и все пропало.

Когда я снова открыла глаза, меня охватило смущение. Я узнала балки на потолке, аромат темных специй и хвои, впитавшийся в одеяло, которым я укрыта, но я не помню, как сюда попала. Перевела взгляд на окошко, в которое сочился серый свет. Последнее, что я помню, – как Кастил выносил меня из экипажа. А потом – разрозненные образы, не имеющие смысла, как бы я ни старалась их сопоставить.

– Поппи?

Сердце заколотилось о ребра, и я повернула голову на голос.

Кастил поднялся из кресла возле камина. Он одет так же, как и когда я видела его в последний раз: во все черное. Только без мечей, и пятен крови на лице больше нет. Он медленно подошел к кровати.

– Как ты себя чувствуешь?

Мне пришлось продраться через паутину, опутавшую мысли.

– Я… хорошо.

Так и есть. Как будто после целой ночи крепкого сна.

Он остановился у края кровати и поднял бровь.

– Судя по голосу, ты этому не рада.

– Я не понимаю. Я должна была…

У меня перехватило дыхание, когда я вытащила руки из-под одеяла. Свободные рукава ночной рубашки соскользнули, обнажив… кожу, которая в двух местах была покрасневшей, но не воспаленной и не разорванной. Я медленно поднесла пальцы ко рту и подбородку. Они не опухли. Осталась только слабая боль в горле, когда я сглотнула.

Я опустила руки на мягкое одеяло, а во рту расцвел вкус пряного цитруса и снега.

– Поппи?

Я опять сглотнула.

– Как на мне оказалась эта ночная рубашка?