Королевство плоти и огня

Я ожидала, что он будет отнимать нож, и подалась назад. Когда он схватил меня за щиколотку, я поняла, что совершила роковой просчет. Он сильно дернул и стянул меня со скамьи. Я ударилась спиной о край сиденья – толчок отозвался в и без того раскалывающейся голове – и рухнула в тесное пространство перед скамьей.

Он со смехом потянул меня к себе по жесткому, грязному и мокрому полу.

– Бороться бессмысленно.

Схватившись за его колено, я села и изо всех сил вонзила нож ему в грудь – прямо в кровоточащую рану.

Чейни завыл и начал отбиваться. Его кулак угодил мне в челюсть, моя голова дернулась назад. Перед глазами вспыхнули искры, а он упал на спину на сиденье, схватившись за грудь. Я с усилием поднялась на ноги. Экипаж тряхнуло, я качнулась назад, потом вперед. Вцепившись в плечо лорда, чтобы не упасть, залезла на него. Он извивался подо мной, а потом перекатился, швырнул меня на бок. Я врезалась в спинку скамьи, свалилась на пол. Из легких вышибло воздух. Я начала садиться, но Чейни упал сверху.

– Не представляю, как Тирманам удавалось находиться рядом с тобой, зная, кто ты на самом деле, и хотя бы не попробовать на вкус. Пусть ты всего лишь наполовину атлантианка, но кровь у тебя очень мощная.

Его вес и вонь одеколона были непереносимыми, удушающими. Он схватил мою левую руку и поднес ко рту.

– Я только немного укушу. Тогда проклятая боль в груди утихнет…

– Нет! – закричала я, неистово извиваясь под ним.

Все годы тренировок исчезли в нахлынувшей панике. Я ударила ногой в днище скамьи не прижатой к полу ногой. Лягнула лорда, пол, сиденье…

Но все было напрасно.

Зубы вампира прокусили мою кожу и погрузились в плоть.

Глава 16

Моя рука горела как в огне.

Все тело охватило пламя, такое мощное и всепоглощающее, что я боялась, как бы у меня не остановилось сердце.

Я испугалась, что это уже случилось; я сгорала заживо, я кричала, прижимаясь к полу, пытаясь убежать от боли, от того, что происходит, но она заполняла каждый участок моего тела. Я чувствовала, как он тянет в себя мою кровь, с каждым глотком отламывая от меня куски. Это ничем не похоже на то, как меня укусил Кастил. Боль не уменьшалась. Не прекращалась. Она нарастала с каждым ударом сердца.

Он застонал и укусил сильнее, вгоняя нижние зубы в мою плоть. Прямо как Жаждущий. Как раньше. Как в ту ночь, когда я была слишком мала, слишком беспомощна, чтобы дать отпор.

Экипаж со скрежетом остановился, и от толчка Чейни ослабил хватку. Пламя чуть отхлынуло, и секундной передышки хватило, чтобы мой мозг опять начал работать. Хрипло дыша, судорожно сжала рукоятку ножа. Нож. Он по-прежнему у меня. Я не ребенок. Я больше не беспомощна.

Шевелись, Поппи. Шевелись.

Чейни опять присосался к моей руке, боль раскаленными углями обожгла кожу. Пришлось преодолеть этот шок, прежде чем он опять затянет меня в пучину агонии.

Я замахивалась ножом, вонзая его в спину вампира, снова и снова. Наконец он отреагировал: с бешеным ревом оторвался от моей руки и, отшатнувшись назад и в сторону, потянулся за ножом. Вцепившись в его плечо, я всаживала нож ему в рану, в грудь, в лицо – всюду, куда могла достать, и он рассвирепел – так же, как рассвирепела я. Новой волной боли взорвалась моя рука. моя щека, и перед глазами опять заплясали ослепительные искры. У меня внутри словно что-то лопнуло, и я закричала. Чутье вырвалось и потянулось к Вознесшемуся.

Ничего. Ничего. Ничего, кроме моей боли, моей ярости. Она пульсировала во мне, шла через меня, по канату, который протянул мой дар, по всему экипажу, превратившись в осязаемую третью сущность, пока я полосовала ножом щеку лорда.

Чейни с воплем дернулся назад. Брызнула кровь, полилась из его глаза и ушей. Я не остановилась. Не остановилась, когда на крышу экипажа обрушился удар. Не остановилась, когда показалось, что снаружи кричат. Я старалась сделать как можно больше дырок в лорде; руки стали скользкими от крови, моей и его, но я продолжала всаживать в него нож, снова и снова…

Дверь экипажа распахнулась. Внутрь ворвались холодный воздух и ночь, и эта ночь была разъяренной. Ярость хлынула на меня, настолько мощная, что я в ошеломлении закрыла чутье.

А потом Чейни исчез вместе с его сокрушительным весом и приторным одеколоном, но я не могла остановиться. Ослепленная гневом, болью и застарелой, чересчур знакомой паникой, я продолжала бить ножом воздух, ночь, силуэт, заполнивший дверной проем, а потом то, что оказалось надо мной. Пока мое запястье не перехватила рука…

– Все хорошо. Тише. Все хорошо, Поппи. Прекрати. Посмотри на меня, – требовал голос. – Посмотри на меня, принцесса.

Принцесса.

Вознесшиеся меня бы так не назвали.

Тяжело дыша, я окинула диким взором экипаж, а затем увидела его. Он наклонился надо мной, его щеки были забрызганы кровью.

– Хоук, – прошептала я.

– Да. Да. – Его голос был прерывистым и слабым. – Это я.

– Я… я не хотела с ним ехать. – Он должен знать: я поняла… я в самом деле увидела Вознесшихся такими, какие они есть, еще до того, как очнулась в экипаже. – Он держал мальчика, и я…